Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "М"

1. Тургенев И. С. - Брюэр Полине, 27 марта (8 апреля) 1868 г.

Входимость: 1. Размер: 8кб.

Часть текста: J'ai remis à Mme Delessert le petit feuillet de Gaston; elle l'a pris en considération; mais elle a dû s'arrêter dans ce qu'elle voulait faire pour lui, du moment que vous vous êtes décidés - et fort raisonnablement, je crois - à tenter la fortune encore cette année 2 . Et maintenant permets-moi de te soumettre quelques réflexions qui me sont dictées par l'affection que je te porte et que j'ai puisées en partie dans une longue conversation que j'ai eue avec tes beaux-parents - et en partie dans mes propres observations. Il est indubitable que le mauvais succès de la fabrique dans les deux premières années de ton mariage - vient de vous deux, de toi surtout. Ces voyages inutiles, cette crainte perpétuelle d'être seule dans laquelle tu vis - et qui fait que tu retiens constamment ton mari à tes côtés - l'abandon de beaucoup de clients qui en a été la conséquence - voilà où a été le mal. Tes préoccupations de portes fermées, de verrous - m'ont fait un peu sourire - comme une manie; mais c'est pis qu'une manie ou un ridicule - c'est un symptôme fâcheux d'une disposition d'esprit, dont il faut se défaire absolument. Je ne doute pas que les soins sérieux ...

2. Накануне (главы 31-35)

Входимость: 1. Размер: 48кб.

Часть текста: Неожиданное известие о свадьбе Елены чуть не убило Анны Васильевны. Она слегла в постель. Николай Артемьевич потребовал от нее, чтоб она не пускала своей дочери к себе на глаза; он как будто обрадовался случаю показать себя в полном значении хозяина дома, во всей силе главы семейства: он беспрерывно шумел и гремел на людей, то и дело приговаривая: "Я вам докажу, кто я таков, я вам дам знать - погодите!" Пока он сидел дома, Анна Васильевна не видела Елены и довольствовалась присутствием Зои, которая очень усердно ей услуживала, а сама думала про себя: "Diesen Insaroff vorziehen - und wem?"* Но как только Николай Артемьевич уезжал (а это случалось довольно часто: Августина Христиановна взаправду вернулась), Елена являлась к своей матери - и та долго, молча, со слезами глядела на нее. Этот немой укор глубже всякого другого проникал в сердце Елены; не раскаяние чувствовала она тогда, но глубокую, бесконечную жалость, похожую на раскаяние. ______________ * Предпочесть этого Инсарова - и кому? (нем.). - Мамаша, милая мамаша! - твердила она, целуя ее руки, - что же было делать? Я не виновата, я полюбила его, я не могла поступить иначе. Вините судьбу: она меня свела с человеком, который не нравится папеньке, который увозит меня от вас. - Ох! - перебивала ее Анна Васильевна, - не напоминай мне об этом. Как я вспомню, куда ты хочешь ехать, сердце у меня так и покатится! - Милая мамаша, - отвечала Елена, - тешьтесь хоть тем, что могло быть и хуже: я могла бы умереть. - Да я и так не надеюсь больше тебя видеть. Либо ты кончишь жизнь там, где-нибудь под шалашом (Анне Васильевне Болгария представлялась чем-то вроде...

3. Виноградов Анатолий: Повесть о братьях Тургеневых. Глава четвертая

Входимость: 1. Размер: 14кб.

Часть текста: Тургеневыми и Васей, улетели. Огорчению не было пределов. Искали преступника и решили, что это Петька-черемис созорничал из зависти к Василию, допущенному к барскому дому. Как только было высказано это предположение, так было прервано молчание маленького Николая. – Я выпустил птиц, – сказал он громко. Александр надул губы, Вася заплакал. Наступило неловкое молчание. – Я не хочу, чтобы птицы сидели в клетках, – заявил Николай твердо. – А мы хотим, – сказали братья, – и будем ловить. – А я буду выпускать, – заявил Николай. – Придется сказать отцу, – заявил Андрей. Перед самым обедом маленький Николай был вызван к Ивану Петровичу. Объяснение было очень короткое. – В клетках тесно и грязно, – сказал Коля, – а кроме того, там полет «невозможен». Тоблер восхитился, слушая, как мальчик отчетливо произнес слово «unmoglich» [2] . – Колька прав, – сказал Иван Петрович. – Прекратить мучить птиц! Оставалась еще одна инстанция, но об ней никто не подумал. Это была Катерина Семеновна. Петька-черемис ликовал. Один раз только пытался он устроить клетку для птиц и был за то нещадно избит своим отцом. А тут Ваське такая воля! Через несколько дней наступило внезапное огорчение у других Тургеневых. Катерина Семеновна проиграла в преферанс соседнему помещику Дудареву одного подростка. Выбор Дударева пал на Васю. Карточные долги – дело чести, здесь никаких не может быть колебаний. На этот раз Александр Тургенев, с глазами, широко открытыми от ужаса, вбежал к матери и, зная, на что идет, все-таки закричал: – Матушка, не продавайте Васю. Вася такой же человек, как и твои сыновья. Катерина Семеновна кормила борзую, держа наготове свернутый кольцом арапник. Развернувшись, этот арапник лег во всю спину на Александра Тургенева....

4. Фауст

Входимость: 1. Размер: 83кб.

Часть текста: стал. Да и в самом деле другой: помнишь ты в гостиной маленькое, темненькое зеркальце моей прабабушки, с такими странными завитушками по углам, - ты все, бывало, раздумывал о том, что оно видело сто лет тому назад, - я, как только приехал, подошел к нему и невольно смутился. Я вдруг увидел, как я постарел и переменился в последнее время. Впрочем, не я один постарел. Домишко мой, уже давно ветхий, теперь чуть держится, весь покривился, врос в землю. Добрая моя Васильевна, ключница (ты ее, наверно, не забыл: она тебя таким славным вареньем потчевала), совсем высохла и сгорбилась; увидав меня, она даже вскрикнуть не могла и не заплакала, а только заохала и раскашлялась, села в изнеможении на стул и замахала рукою. Старик Терентий еще бодрится, по-прежнему держится прямо и на ходу выворачивает ноги, вдетые в те же самые желтые нанковые панталошки и обутые в те же самые скрыпучие козловые башмаки, с высоким подъемом и бантиками, от которых ты не однажды приходил в умиление... Но, боже мой! - как болтаются теперь эти панталошки на его худеньких ногах! как волосы у него побелели! и лицо совсем съежилось в кулачок; а когда он...

5. Часы (главы 9-16)

Входимость: 1. Размер: 31кб.

Часть текста: стенам... Или ничего этого нет-и только одно воображение меня дразнит? Заглохло наконец все: стала самая сердцевина и темь и глушь ночи. Пора! Заранее весь похолоделый, я сбрасываю одеяло, опускаю ноги на пол, встаю... Шаг; другой... Я крадусь. Плюсны ног, словно чужие, тяжелые, переступают слабо и неверно. Стой! что это за звук? Пилит кто где, или скребет... или вздыхает? Я прислушиваюсь... по щекам перебегают мурашки, на глаза выступают водянистые холодные слезы... Ничего!.. Я крадусь опять. Темно; но я знаю дорогу. Вдруг я натыкаюсь на стул... Какой стук и как больно! Удар пришелся прямо по голени... Замираю яа месте... Ну проснутся? А! была не была! Вдруг является смелость и даже злость. Вперед! вперед! Вот уже и столовая пройдена; вот уже и дверь ощупана, раскрыта разом, с размаху... Визгнула-таки петля проклятая... ну ее! Вот уже я по лестнице поднимаюсь... Раз! два! раз, два! Хрустнула под ногой ступенька; я взглядываю на нее злобно - словно я видеть ее могу. Вот уже другую дверья потянул за ручку... Эта хоть бы чукнула! Так легохонько и распахнулась: милости просим, мол... Вот уже я в коридоре! В коридоре наверху, под потолком небольшое окошечко. Слабый ночной свет чуть сеется сквозь темные стекла. И видится мне, при том брезжущем свете, на полу, на войлоке, лежит, закинув обе руки за растрепанную голову, наша девоч-ка-побегушка; крепко спит она, дышит проворно, а за самой ее головою роковая дверь. Я шагаю через войлок, через девочку... Кто мне отворил ту дверь... не знаю; но вот уже я в теткиной комнате; вот и лампадка в одном углу и кровать в другом, и тетка в чепце ...