Поиск по творчеству и критике
Cлово "XXXIV"
Входимость: 5. Размер: 91кб.
Входимость: 2. Размер: 68кб.
Входимость: 2. Размер: 18кб.
Входимость: 2. Размер: 51кб.
Входимость: 2. Размер: 39кб.
Входимость: 1. Размер: 41кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 63кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Входимость: 1. Размер: 90кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 63кб.
Входимость: 1. Размер: 56кб.
Входимость: 1. Размер: 386кб.
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Входимость: 1. Размер: 196кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 109кб.
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 5. Размер: 91кб.
Часть текста: созданныхъ Тургеневымъ,-- именно такого, который по праву можетъ считаться типичнымъ образчикомъ художественной манеры Тургенева. Къ числу таковыхъ несомненно принадлежитъ образъ Лизы. Въ предыдущемъ очерке мы разсмотрели этотъ образъ по существу, т. -е. со стороны идей, для апперцепцiи которыхъ онъ можетъ служить; теперь мы постараемся изследовать его со стороны техъ художественныхъ прiемовъ, силою которыхъ онъ былъ созданъ. И, быть можетъ, нашъ анализъ послужитъ къ устраненiю иллюзiи, въ которую нередко впадаютъ многiе, читая и перечитывая Тургенева: имъ кажется, будто созданiе известнаго образа (напр. Лизы) не стоило автору большого труда, будто образъ создался скорее силою "вдохновенiя", чемъ - упорной работы мысли. Трудящiйся авторъ, погруженный въ анализъ, задумывающiйся надъ темъ, какъ-бы лучше изобразить, какъ оттенить, какими красками написать, какой взять тонъ и т. д., совсемъ не виденъ читателю. Оттуда, между прочимъ, мненiе, которое иногда приходится слышать, будто...
Входимость: 2. Размер: 68кб.
Часть текста: того, кто любит объясненья. Я не таков, и прямо свой рассказ Я начинаю — без приготовленья… Рысцой поплелся смирный мой пегас; Друзья, пою простые приключенья… Они происходили вдалеке, В уездном, одиноком городке. II Подобно всем уездным городам, Он правильно расположен; недавно Построен; на горе соборный храм Стоит, неконченный; дома́ забавно Свихнулись набок; нет конца садам Фруктовым, огородам: страх исправно Содержатся казенные места, И площадь главная всегда пуста. III В уютном, чистом домике, в одной Из улиц, называемой «Зеленой», Жил человек довольно молодой, В отставке, холостяк, притом ученый. Как водится, разумной головой Он слыл лишь потому, что вид «мудреный» Имел да трубки не курил, молчал, Не выходил и в карты не играл. IV Но не было таинственности в нем. Все знали его чин, его фамилью. Он года три в Москве служил; потом Наскучив должностной… и прочей гилью, Вернулся в отчий запустелый дом. Все комнаты наполненные пылью Нашел (его домашние давно Все померли), да старое вино V В подвале, да запачканный портрет, Да в кладовой два бабушкиных платья. На воле рос он с самых ранних лет; Пока служил он — связи да занятья И вспомнить ему не́ дали, что нет Родной груди, которую в объятья Принять бы мог он… нет ее нигде… Но здесь, в родимом и пустом гнезде, VI Ему сначала было тяжело… Потом он полюбил уединенье И думал сам, что счастлив… но назло Рассудку — часто грустное томленье Овладевало им. Его влекло Куда-то вдаль — пока воображенье Усталое не сложит пестрых крыл, — И долго после, молчалив, уныл, VII Сидел он под окошком. Впрочем, он, Как человек без разочарованья, Не слишком был в отчаянье влюблен ...
Входимость: 2. Размер: 18кб.
Часть текста: промолвил Базаров» (ОД XXI). Упоминание мифологических имен у Тургенева редко, и применение их зачастую вызывает протест, например: «Диоскуры, Диоскуры! — повторил Василий Иваныч. — Однако полно, отец, не нежничай» (там же). В подавляющем большинстве случаев образность тургеневских романов внутреннего происхождения: он черпает ее из недр самого языка. Наталья «сидела, не шевелясь; ей казалось, что какие-то темные волны без плеска сомкнулись над ее головой и она шла ко дну, застывая и немея» (Руд XI). Иван Лаврецкий «счастливо играл в карты, заводил знакомства, участвовал во всех возможных увеселениях, словом, плыл на всех парусах» (ДГ VIII). В «Накануне» речь романиста отличалась образностью и тогда, когда он определял «страшную силу» бури на Адриатике («опытные моряки в конторах «Ллойда» качали головами и не ожидали ничего доброго»), и тогда, когда во всех подробностях описывалось барахтанье пьяного немца в царицынском пруду: «... с тяжким плеском бухнулся в пруд и тотчас же исчез под заклубившейся водой... Прошла минута... и круглая голова, вся облепленная мокрыми волосами, показалась над водой; она пускала пузыри, эта голова; две руки судорожно барахтались у самых ее губ» (Нак XV). В языке Тургенева сравнительно мало метафор: подобно Пушкину, он избегает их в своей обычной речи. В тридцать четвертой главе «Дворянского гнезда» он напишет: «Дверь на балкон широко...
Входимость: 2. Размер: 51кб.
Часть текста: не носил подтяжек; Любил простор, любил покой И лень; но странен был покрой Его затейливых фуражек. Любил он жирные блины, Боялся чёрта да жены; Любил он, скушав пять арбузов, Ругнуть и немцев и французов. Читал лишь изредка, с трудом, Служил в архиве казначейства, И был, как следует, отцом Необозримого семейства. III Он отдыхал. Его жена Отправилась на богомолье… Известно: в наши времена Супругу без жены — раздолье. И думал он: «В деревне рай! Погода нынче — просто чудо! А между тем зайти не худо В конюшню да в сенной сарай». Помещик подошел к калитке. Через дорожку, в серой свитке, В платочке красном набочо́к, Шла девка с кузовом в лесок… Как человек давно женатый, Слегка прищелкнув языком, С улыбкой мирно-плутоватой Он погрозил ей кулаком. IV Потом с задумчивым вниманьем Смотрел — как боров о забор С эгоистическим стараньем, Зажмурив глазки, спину тер… Потом, коротенькие ручки Сложив умильно на брюшке, Помещик подошел к реке… На волны сонные, на тучки, На небо синее взглянул, Весьма чувствительно вздохнул — И, палку вынув из забора, Стал в воду посылать Трезора… Меж тем с каким-то мужиком Он побеседовал приветно О том, что просто с каждым днем Мы развиваемся заметно. V Потом он с бабой поболтал… (До баб он был немножко падок.) Зашел в конюшню, посвистал И хлебцем покормил лошадок… Увидел в поле двух коров Чужих… разгневался немало; Велел во что́ бы то ни стало Сыскать ослушных мужиков. Красноречиво, важно, долго Им толковал о чувстве долга, Потом побил их — но слегка… Легка боярская рука… Пришел в ужасное волненье, Клялся, что будущей зимой Всё с молотка продаст именье, — И медленно пошел домой. VI В саду ему попались дети, Кричат: «Папа́! готов обед…» «Меня погубят дети эти, — Он запищал, — во цвете лет! Адам Адамыч! Вам не стыдно? Как вы балуете детей! Помилуйте! Да...
Входимость: 2. Размер: 39кб.
Часть текста: действительности. Понимая под искусством «сосредоточенное изображение жизни», Тургенев ставил перед собою задачу воплощения действительности «в надлежащие типы». «В моих произведениях, — признавался Тургенев С. Джеррольду, — я постоянно опираюсь на жизненные данные, стараясь только случайные явления, по мере сил, возводить в типы» 119* . Перед начинающим русским писателем В. Кигном Тургенев ставил задачу «учиться беспрестанно, вникать во все окружающее, стараться не только уловлять жизнь во всех ее проявлениях, но и понимать ее, понимать те законы, по которым она движется и которые не всегда выступают наружу; можно сквозь игру случайностей добиваться до типов...» (XII, 492). Он отвергал образы - «портреты», лишенные обобщающей типической силы. «Мы, — говорил Тургенев о персонажах романа Тур, — не хотим сказать, чтобы эти лица были ложны: они только бледны, лишены той цепкости типической, той жизненной выпуклости, которые одни не дают себя забыть» (XI, 126). «Старайтесь уловить типы, а. не случайные явления» 120* , — советовал он Е. В. Львовой. Тургенев гордился созданными им типическими образами и особенно теми, которые он схватил «на лету», в их еще не вполне установившейся форме. Он никогда не согласился бы с «типологическим пассивизмом» Гончарова, считавшего, что тип лишь «с той поры и становится типом, когда он повторился много раз или много раз был замечен, пригляделся и стал всем знаком». «Если зарождается, то это еще не тип», — предостерегающе замечал Гончаров в полемике с Достоевским. Но, идя вразрез с этим собственным утверждением, Гончаров признавал полную типичность схваченного «in statu nascendi» типа Базарова: «Когда писал он эту повесть, нигилизм обнаружился только, можно сказать, в теории, нарезался, как молодой месяц — но тонкое чутье автора...
Входимость: 1. Размер: 41кб.
Часть текста: был — Дмитрий Рудин». Однако, назвав роман по фамилии героя, Тургенев в дальнейшем избегает таких названий. Есть сведения о том, что «Дворянское гнездо» должно было первоначально называться иначе; по крайней мере 8 декабря 1868 года Тургенев писал английскому переводчику этого романа, В. Ральстону: «Заглавие «Лиза» мне очень нравится, тем более, что «Дворянское гнездо» и не достаточно подходит к тексту, и выбрано было не мной, а моим издателем» 173* . Однако, как отметил М. К. Клеман, на титульном листе чернового автографа «Дворянского гнезда» никаких следов раннего заглавия романа «Лиза» не имеется. Назвать этот роман «Лиза» значило бы сузить его проблематику и умалить роль Лаврецкого. Заглавие «Дворянское гнездо» было бы точнее во множественном числе: ведь в романе изображался не только дом Калитиных, а и помещичья усадьба Лаврецких. Однако Тургенев не случайно ограничился единственным числом; в эпилоге мы читаем: «Но дом Марьи Дмитриевны... не вышел из ее рода, гнездо не разорилось...» Та же история повторилась и в третьем романе Тургенева, который в черновой программе назывался «Инсаров». Тургенев и здесь предпочел проблемное заглавие...
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: использовать планомерно, сделал постоянным элементом своего творчества. В каждом из тургеневских романов с небывалой дотоле широтой ставятся разнообразные вопросы русской и западноевропейской культуры. В «Рудине» доминирует историко-философская проблематика. Она намечается уже в толках о бароне Муффеле, который, «говорят, великий философ: так Гегелем и брызжет» (Руд II). С приездом Рудина в имение Ласунской эта философская проблематика вступает в свои права: завязывается спор о принципах и убеждениях, о скептицизме и образованности, о необходимости для человека веры в свои силы и понимании им «потребностей, значения, будущности» своего народа. Философская проблематика окрашивает собою отношения героя и героини: Наталья «по-немецки говорила плохо, как по чти все наши барышни, но понимала хорошо, а Рудин был весь погружен в германскую поэзию, в германский романтический и философский мир, и увлекал ее за собой в те заповедные страны. Неведомые, прекрасные, раскрывались они перед ее внимательным взором; со страниц книги, которую Рудин держал в руках, дивные образы, новые, светлые мысли так и лились звенящими струями ей в душу, и в сердце ее, потрясенном благородной радостью великих ощущений,...
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: нашего историческаго развитiя. Сперва припомнимъ впечатленiе, произведенное на общество (въ лице лучшихъ его представителей) знаменитымъ "Философическимъ письмомъ" Чаадаева, когда оно появилось въ 15-мъ No "Телескопа" Надеждина 1836 г. Никитенко записалъ въ своемъ "Дневнике": "Ужасная суматоха въ цензуре и въ литературе. Въ 15-мъ No "Телескопа" T. XXXIV) напечатана статья подъ заглавiемъ: "Философскiя исьма". Статья написана прекрасно; авторъ ея (П. Я.) Чаадаевъ. Но въ ней весь нашъ русскiй бытъ выставленъ въ самомъ мрачномъ виде. Политика, нравственность, даже религiя представлены, какъ дикое, уродливое исключенiе изъ общихъ законовъ человечества. Непостижимо, какъ цензоръ Болдыревъ пропустилъ ее. Разумеется, въ публике поднялся шумъ. Журналъ запрещенъ. Болдыревъ, который одновременно былъ профессоромъ и ректоромъ московскаго университета, отрешенъ отъ всехъ должностей. Теперь его вместе съ (Н. И.) Надеждинымъ, издателемъ "Телескопа", везутъ сюда для ответа". (Подъ 25 окт. 1836 г.). Чаадаева, какъ известно, объявили сумасшедшимъ и подвергли домашнему аресту {Вся эта исторiя была изложена и комментирована въ нашей литературе неоднократно - Пыпинынъ (въ бiографiи Белинскаго, въ "Характеристикахъ литер. мненiй", въ IV-мъ т. "Исторiи рус. литературы П. Н. Милюковымъ ("Главныя теченiя русс. историч. мысли"), В. Богучарскимъ ("Изъ прошлаго русс. общества"), С. А. Венгер вымъ (въ І-мъ т. "Новаго...
Входимость: 1. Размер: 63кб.
Часть текста: довольно смелых, Она являлась — в платьице простом, И с книжкою в немножко загорелых, Но милых ручках… На скамью потом Она садилась… помните Татьяну? Но с ней ее я сравнивать не стану; Боюсь — рукой читатели махнут И этой сказки вовсе не прочтут. III Но кто она? и кто ее отец? Ее отец — помещик беззаботный Сперва служил, и долго; наконец, В отставку вышел и супругой плотной Обзавелся; теперь большой делец! Живет в ладу с своими мужичками… Он очень добр и очень плутоват, Торгуется и пьет чаек с купцами. Как водится, его супруга — клад; О! сущий клад! и умница такая! А женщина она была простая, С лицом, весьма похожим на пирог; Ее супруг любил как только мог. IV У них одна лишь дочь была… Мы с ней Уж познакомились. Никто красоткой Ее б не назвал, правда; но, ей-ей (Ее два брата умерли чахоткой), — Я девушки не видывал стройней. Она была легка — ходила плавно; Ее нога, прекрасная нога, Всегда была обута так исправно; Немножко велика была рука; Но пальцы были тонки и прозрачны… И даже я, чудак...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: какого бы то ни было стремления к искусственному «благозвучию». Это кажется невероятным: мы по традиции привыкли считать, что Тургенев — в отличие, например, от Льва Толстого — смягчает, приукрашивает, эстетизирует и т. д. Горький, например, причислял Тургенева к наиболее «изящным формовщикам слова» в русской литературе 224* . Того же мнения придерживался и А. Н. Толстой. В литературной юности ему «казалось, что нужно писать красиво, чтобы речь лилась по всем канонам словесности — по-тургеневски...» 225* . Факты, однако, убеждают в обратном. Тургенев — решительный противник нарочитого «изящества», внешнего и неоправданного благообразия. Именно в этом смысле он указывает А. Луканиной на присущее ей «стремление к «красивости» в выражениях — от этого нужно отучиться и немилосердно вычеркивать все подобное, когда подметишь его у себя» 226* . В критической статье о Тютчеве Тургенев охотно пользуется выражением, «не совсем принятым в хорошем ...