Поиск по творчеству и критике
Cлово "XXXII"
Входимость: 3. Размер: 24кб.
Входимость: 2. Размер: 194кб.
Входимость: 2. Размер: 68кб.
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 90кб.
Входимость: 1. Размер: 57кб.
Входимость: 1. Размер: 63кб.
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 91кб.
Входимость: 1. Размер: 196кб.
Входимость: 1. Размер: 81кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 40кб.
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 126кб.
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 386кб.
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Входимость: 1. Размер: 103кб.
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 63кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 24кб.
Часть текста: каждую ночь до 2-х часов — но над романом, исключительно над романом, который вследствие этого сильно подвигается, — и ничего другого решительно не могу, не могу сделать!» — писал Тургенев Стасюлевичу 15(27) июня 1876 г. Об усиленной работе над романом в Спасском Тургенев писал также Г. Флоберу 22 июня (4 июля) 1876 г.: «Ну, так я Вас удивлю — никогда в жизни я еще не работал так, как с тех пор, что нахожусь здесь. <…> У меня вновь появилась иллюзия, заставляющая меня верить, что можно сказать не то чтобы совсем иное, нежели то, что было уже когда-либо сказано <…> — но иначе! <…> мой проклятый роман совершенно меня поглотил» (см. также письма к Ю. П. Вревской от 15(27) июня 1876 г., Э. Золя от 21 июня (3 июля) 1876 г., Стасюлевичу от 21 июня (3 июля) 1876 г.). 15(27) июля 1876 г. Тургенев известил Стасюлевича об окончании черновой рукописи романа: «Приятным долгом поставляю себе <…> сообщить Вам, что сегодня в 4 часа окончил наконец мой роман, в котором вышло 490 страниц мелкого письма — т. е. около 275 стр. „Вестника Европы“. Имя ему (но это пока секрет) будет „Новь“…» Не задерживаясь более в Спасском, Тургенев торопится выехать в Париж и затем в Буживаль, чтобы...
Входимость: 2. Размер: 194кб.
Часть текста: резонанс его произведений этой поры. Сложная общественно-политическая позиция Тургенева 70-х годов иногда оценивается односторонне. Даже творчество Тургенева 60-х годов в отдельных работах неправомерно принижается. Так, В. Архипов в статье: «К творческой истории романа «Отцы и дети» («Русская литература», 1958, № 1) ставит своей целью доказать недоказуемое, убедить читателя в том, что И. С. Тургенев якобы является предтечей либеральных ренегатов и реакционных веховских борзописцев типа Бердяева и К0. По убеждению В. Архипова, Тургенев, лично колебавшийся между Герценом и Катковым, «прибрел» к последнему, он не только выковал для борьбы с демократами «страшное оружие», сильнее которого нельзя придумать, но и вообще был связан с реакцией, в частности, с Катковым. Тургеневско-катковское словечко «нигилист» якобы вошло в энциклопедию либерального ренегатства. В. Архипов пишет: «Тургеневское словцо не случайно попало в энциклопедию либерального ренегатства, оно не является и просто ходовым, жаргонным словечком — речь идет о строгой преемственности в стратегии и тактике русских либералов...» И это говорится всерьез. Ложная концепция о Тургеневе — предтече веховцев имеет некоторую давность. Сами веховцы, стремившиеся обкарнать наследие Тургенева, много сделали для того, чтобы вопреки истине изобразить его «своим», близким им по духу писателем. Все они безуспешно хватались за «фалды» Тургенева. И вот теперь эта «концепция» о Тургеневе — идейном предшественнике веховцев,...
Входимость: 2. Размер: 68кб.
Часть текста: Рысцой поплелся смирный мой пегас; Друзья, пою простые приключенья… Они происходили вдалеке, В уездном, одиноком городке. II Подобно всем уездным городам, Он правильно расположен; недавно Построен; на горе соборный храм Стоит, неконченный; дома́ забавно Свихнулись набок; нет конца садам Фруктовым, огородам: страх исправно Содержатся казенные места, И площадь главная всегда пуста. III В уютном, чистом домике, в одной Из улиц, называемой «Зеленой», Жил человек довольно молодой, В отставке, холостяк, притом ученый. Как водится, разумной головой Он слыл лишь потому, что вид «мудреный» Имел да трубки не курил, молчал, Не выходил и в карты не играл. IV Но не было таинственности в нем. Все знали его чин, его фамилью. Он года три в Москве служил; потом Наскучив должностной… и прочей гилью, Вернулся в отчий запустелый дом. Все комнаты наполненные пылью Нашел (его домашние давно Все померли), да старое вино V В подвале, да запачканный портрет, Да в кладовой два бабушкиных платья. На воле рос он с самых ранних лет; Пока служил он — связи да занятья И вспомнить ему не́ дали, что нет Родной груди, которую в объятья Принять бы мог он… нет ее нигде… Но здесь, в родимом и пустом гнезде, VI Ему сначала было тяжело… Потом он полюбил уединенье И думал сам, что счастлив… но назло Рассудку — часто грустное томленье Овладевало им. Его влекло Куда-то вдаль — пока воображенье Усталое не сложит пестрых крыл, — И долго после, молчалив, уныл, VII Сидел ...
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Часть текста: повесть "Бедовик". В. Г. Белинский высоко оценил эту повесть. В 40-е годы творчество Даля развивается в русле натуральной школы. Даль печатает очерк "Уральский казак". Популярность писателю принесли и другие очерки: "Денщик", "Русский мужик", "Русак". Кроме очерков Даль пишет в эти годы повести и рассказы: "Вакх Сидоров Чайкин", "Хмель, сон и явь" и др. Большую деятельность Даль проявляет как член учредительного собрания Географического общества, развернувшего собирательскую работу по этнографии и фольклору. В 1845–1846 годах он печатает статьи о народных верованиях (книга известна под названием "О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа"). В. И. Даль известен также как автор сборника "Пословицы русского народа" . В течение всей своей жизни он собирал народные выражения, изучал народный язык, вел кропотливую работу по составлению "Толкового словаря живого великорусского языка" . Это было главным делом его жизни. Даль фактически совершил подвиг в науке, создав за 50 лет труд, "для составления которого потребовалась бы целая академия и целое столетие" (П. И. Мельников-Печерский). Всю жизнь Даль был неутомимым собирателем памятников народного творчества: песен, сказок, пословиц, поговорок 1 . Судя по замечаниям В. Г. Белинского в целом ряде его критических статей, критик воспринимал Даля как бытописателя и этнографа. Он называет Даля "человеком бывалым, коротко ознакомившимся с бытом России почти на всех концах ее" 2 . Эту же мысль Белинский развивает...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: Особо следует остановиться на языке персонажей. Речь своих героев Тургенев берет из жизни, запоминая и откладывая в кладовую памяти те или иные, понравившиеся ему выражения, «... буду жить, «покелева богу угодно», как выражаются мужики», — пишет Тургенев в 1882 году Бертенсону 252* . Или в 1875 году в письме к Суворину: «... под влиянием холодка, веющего от могилы, человек успокаивается. Мне одна петербургская немка-старуха, бывало, говаривала: «Под старость жисть подобна есть мухе: пренеприятный наксеком. — Надо терпейть!» Именно: надо терпейть!» (XII 477). И уж совсем незадолго до своей смерти, в письме к Виницкой: произведение будет удачно, «если Вы сами успокоитесь, перестанете думать о своих врагах — и вообще приметесь жить «прохладно и без обороту» — как мне советовал один старообрядец, с которым я был знаком в молодости» 253* . Кое-что из этих услышанных писателем слов и выражений использовалось им в романах. Так, например, в «Новь» он ввел «одно словечко, которое может сделаться таким же популярным, как слово «нигилист», очень оно уж метко выражает стремление современной молодежи». Но нашел его не сам...
Входимость: 1. Размер: 90кб.
Часть текста: быть, оттого, что уж очень была слаба, едва ноги волочила; а заговорит - только шамкает, сразу и не разберешь; так где уж тут драться - не то на уме. Целый день сидит на крылечке, а придет ночь - начнет охать да стонать. А в молодые годы, говорят, и за ней всякая всячинка водилась... да надо уж когда-нибудь и перестать. В мое время нам на господском дворе жилось недурно; одно только было горе, что нам со двора ступить не позволяли, разве только в великий праздник в церковь отпросимся, а в простое воскресенье и не думай: барыня рассердится. "Нечего таскаться, - скажет, - не пущу; не такие еще ваши года, чтоб вам о боге заботиться, еще успеете; не завтра вам умирать!" Сидим, бывало, день за день да и работаем; а кругом все тихо, словно все зачаровано, разве только барыня заохает либо кто из девушек на ухо что шепнет, а которая вздохнет со скуки. Томит, бывало, нас та работа, ажно жжет, а что сделаешь? Спасибо хоть на том, что не бьют десять раз на день, как, слышно, у других господ. А иногда развеселимся мы вдруг, сами не знаем отчего; весело нам станет, так что сердце прыгает. Кажется, кабы воля, запели бы мы так, что по всему селу отозвалось бы... да не смеем: взглянем друг на друга, так смех нас и берет. Одна моргнет бровью, другая ответит ей тем же; которую привяжут к стулу косою, а иная вскочит и начнет скакать на цыпочках, чтоб барыня не услыхала, кружится, вертится, только рукава раздуваются! Чего, бывало, мы тогда не выделывали! У старой барыни не было ни роду ни племени - никого, кроме одной только...
Входимость: 1. Размер: 57кб.
Часть текста: подражание байроновскому «Манфреду». Выходя из здания университета и увидав меня на улице, он подозвал меня к себе и отечески пожурил меня, причем, однако, заметил, что во мне что-то есть! Эти два слова возбудили во мне смелость отнести к нему несколько стихотворений; он выбрал из них два и год спустя напечатал их в «Современнике», который унаследовал от Пушкина. Заглавия второго не помню; но в первом воспевался «Старый дуб», и начиналось оно так: Маститый царь лесов, кудрявой головою Склонился старый дуб над сонной гладью вод, и т. д. Это первая моя вещь, явившаяся в печати, конечно, без подписи. * * * Войдя в переднюю квартиры Петра Александровича, я столкнулся с человеком среднего роста, который, уже надев шинель и шляпу и прощаясь с хозяином, звучным голосом воскликнул: «Да! да! хороши наши министры! нечего сказать!» – засмеялся и вышел. Я успел только разглядеть его белые зубы и живые, быстрые глаза. Каково же было мое горе, когда я узнал потом, что этот человек был Пушкин, с которым мне до тех пор не удавалось встретиться; и как я досадовал на свою мешкотность! Пушкин был в ту эпоху для меня, как и для многих моих сверстников, чем-то вроде полубога. Мы действительно поклонялись ему. Поклонение авторитетам в последнее время подверглось, как известно, насмешкам, осуждению, чуть не проклятию. Признаться в нем – значит заклеймить себя пошлецом навеки. Но позволю себе заметить нашим строгим молодым судьям, что не худо бы сперва условиться в значении слова «авторитет»....
Входимость: 1. Размер: 63кб.
Часть текста: сложен в голове план романа, и я набросал первые сцены...". Сообщение о задуманной им "очень большой повести" повторяется и в письме Тургенева к M. H. Лонгинову от 7/19 ноября 1856 г. Но в середине декабря творческий подъем писателя заметно падает: постоянные недомогания мешают ему работать -и 16/28 декабря 1856 г. он сообщает И. И. Панаеву о том, что не закончит свою большую повесть к февральскому номеру "Современника" и что повесть эта отложена в сторону (Т, Письма, т. III, стр. 18, 23, 36, 59). Всю зиму 1856/57 г. Тургенев болел и жаловался на падение работоспособности. Единственное его произведение этой поры - "Поездка в Полесье". Тяжелые настроения, владевшие писателем в это время, привели к решительному отказу от прежних творческих замыслов. Так, 17 февраля/1 марта 1857 г. Тургенев сообщает В. П. Боткину, что он уничтожил все свои начинания, планы и т. д. (там же, т. III, стр. 91-92). Возможно, что вместе с другими материалами были уничтожены и первые наброски будущего "Дворянского гнезда". Каковы были эти первые наброски и планы - сказать трудно, данных об этом не сохранилось. Можно только предположить, что в этой первой редакции произведение имело другое название. В письме к английскому переводчику "Дворянского гнезда" В....
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Часть текста: к себе на глаза; он как будто обрадовался случаю показать себя в полном значении хозяина дома, во всей силе главы семейства: он беспрерывно шумел и гремел на людей, то и дело приговаривая: "Я вам докажу, кто я таков, я вам дам знать - погодите!" Пока он сидел дома, Анна Васильевна не видела Елены и довольствовалась присутствием Зои, которая очень усердно ей услуживала, а сама думала про себя: "Diesen Insaroff vorziehen - und wem?"* Но как только Николай Артемьевич уезжал (а это случалось довольно часто: Августина Христиановна взаправду вернулась), Елена являлась к своей матери - и та долго, молча, со слезами глядела на нее. Этот немой укор глубже всякого другого проникал в сердце Елены; не раскаяние чувствовала она тогда, но глубокую, бесконечную жалость, похожую на раскаяние. ______________ * Предпочесть этого Инсарова - и кому? (нем.). - Мамаша, милая мамаша! - твердила она, целуя ее руки, - что же было делать? Я не виновата, я полюбила его, я не могла поступить иначе. Вините судьбу: она меня свела с человеком, который не нравится папеньке, который увозит меня от вас. - Ох! - перебивала ее Анна Васильевна, - не напоминай мне об этом. Как я вспомню, куда ты хочешь ехать, сердце у меня так и покатится! - Милая мамаша, - отвечала Елена, - тешьтесь хоть тем, что могло быть и хуже: я могла бы умереть. - Да я и так не надеюсь больше тебя видеть. Либо ты кончишь жизнь там, где-нибудь под шалашом (Анне Васильевне Болгария...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: * * * ("Когда давно забытое названье... ") «Когда давно забытое названье…» Когда давно забытое названье Расшевелит во мне, внезапно, вновь, Уже давно затихшее страданье, Давным-давно погибшую любовь, — Мне стыдно, что так медленно живу я, Что этот хлам хранит душа моя, Что ни слезы, ни даже поцелуя — Что ничего не забываю я. Мне стыдно, да; а там мне грустно станет, И неужель подумать я могу, Что жизнь меня теперь уж не обманет, Что до конца я сердце сберегу? Что вправе я отринуть горделиво Все прежние, все детские мечты, Всё, что́ в душе цветет так боязливо, Как первые, весенние цветы? И грустно мне, что то воспоминанье Я был готов презреть и осмеять… Я повторю знакомое названье — В былое весь я погружен опять. Примечания Печатается по тексту первой публикации. Впервые опубликовано: Отеч Зап , 1844, т. XXXII, № 1, отд. I, с. 48, с подписью «Т. Л.» и датой «1843». В собрание сочинений впервые включено в издании: Т, ПСС, 1898 («Нива») , т. IX, с. 251. Автограф неизвестен. Датировано 1843 г. По теме воспоминаний о юношеской любви стихотворение является как бы продолжением стихотворения «Когда с тобой расстался я…», обращенного к Т. А. Бакуниной.