Поиск по творчеству и критике
Cлово "AMATEUR"
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 74кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Часть текста: всхлипывания. Старик Базаров глубоко дышал и щурился пуще прежнего. - Ну, полно, полно, Ариша! перестань, - заговорил он, поменявшись взглядом с Аркадием, который стоял неподвижно у тарантаса, между тем как мужик на козлах даже отвернулся. - Это совсем не нужно! пожалуйста, перестань. - Ах, Василий Иваныч, - пролепетала старушка, - в кои-то веки батюшку-то моего, голубчика-то, Енюшеньку... - И, не разжимая рук, она отодвинула от Базарова свое мокрое от слез, смятое и умиленное лицо, посмотрела на него какими-то блаженными и смешными глазами и опять к нему припала. - Ну да, конечно, это все в натуре вещей, - промолвил Василий Иваныч, - только лучше уж в комнату пойдем. С Евгением вот гость приехал. Извините, - прибавил он, обращаясь к Аркадию, и шаркнул слегка ногой, - вы понимаете, женская слабость; ну, и сердце матери... А у самого и губы и брови дергало, и подбородок трясся... но он, видимо, желал победить себя и казаться чуть не равнодушным. Аркадий наклонился. - Пойдемте, матушка, в самом деле, - промолвил Базаров и повел в дом ослабевшую старушку. Усадив ее в покойное кресло, он еще раз наскоро обнялся с отцом и представил ему Аркадия. - Душевно рад знакомству, - проговорил Василий Иванович, - только уж вы не взыщите: у меня здесь все по простоте, на военную ногу. Арина Власьевна, успокойся, сделай одолжение: что за малодушие? Господин гость должен осудить тебя. - Батюшка, - сквозь слезы проговорила старушка, - имени и отчества не имею чести знать... - Аркадий Николаич, - с важностию, вполголоса, подсказал Василий Иваныч. - Извините меня, глупую. - Старушка высморкалась и, нагиная голову то направо, то налево, тщательно утерла один глаз после другого. - Извините вы меня. Ведь я так и думала, что умру,...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: profondément notre patrie; - permettez-moi de compter aussi sur ce que notre ancienne amitié inspirera à votre bienveillance, dont Mr Long est du reste parfaitement digne. J'espère que vous voudriez bien vous mettre à sa disposition - et en vous en remerciant d'avance, je vous prie d'accepter l'assurance de mes sentiments les plus cordialement affectueux l . J. Tourguéneff. Paris. Ce 20 avril 1863. На конверте: Monsieur Michel Longuinoff. Secrétaire de la Société des amateurs de la littérature russe à Moscou. Перевод с французского: Мой дорогой друг, Рекомендую вам подателя сего письма пастора Лонга, англичанина, члена Общества мира и большого друга России, что, к несчастью, довольно редко среди его соотечественников. Такие чувства - достоинство для вас, столь глубоко любящего наше отечество; позвольте мне также рассчитывать на то, что старинная наша с вами дружба побудит вас благожелательно отнестись к г-ну Лонгу, который, впрочем, вполне этого достоин. Надеюсь, что вы охотно согласитесь отдать себя в его распоряжение, и, заранее вам благодарный за это, прошу вас принять уверение в моих самых сердечных к вам чувствах 1 . И. Тургенев. Париж. 20 апреля 1863. На конверте: Господину Михаилу Лонгинову. Секретарю Общества любителей российской словесности в Москве. Примечания Печатается по подлиннику: ИРЛИ, No 23292. Впервые опубликовано: Сб ПД 1923, с. 202. 1 См. также письма 1453 и 1454. Отклики на эту рекомендацию содержатся в письме к Тургеневу В. П. Боткина и M. H. Лонгинова,...
Входимость: 1. Размер: 74кб.
Часть текста: à en donner une idée à mes lecteurs. C’était au mois de juillet, en pleines chaleurs, à cette terrible époque de l’anaée que les paysans ont surnommée les souffrances. Voulant garantir et mon cheval et moi-même de la chaleur qui nous accablait, je m’étais abrité sous le large auvent d’une auberge de grand chemin dont je connaissais bien le propriétaire, un ci-devant dvorovoï, serf d’un seigneur. Dans sa jeunesse, il avait été un garçon maigre et chétif; maintenant c’était un gros bonhomme bien ventru, à la chevelure encore touffue mais grisonnante, aux grosses mains dodues, au cou de taureau. Il portait généralement un mince caftan, retenu par une étroite ceinture en galon de soie; pas de bas aux pieds ni de cravate au cou; la chemise était flottante au-dessus d’un pantalon en velours de coton noir. Grâce à son intelligence, il s’était fait une fortune assez rondelette, sans exciter ni soupçon ni haine, chose rare chez nous. J’avais demandé un samovar et du thé, boisson aussi rafraîchissante pendant la canicule qu’elle est réchauffante pendant les plus grands froids de l’hiver. Alexieïtch (l’on nommait ainsi mon hôte) s’était assis à côté de moi pour prendre une tasse de thé que je lui avais offerte par courtoisie et qu’il avait acceptée par politesse. Nous causions des récoltes qui s’annonçaient bien, de la fenaison qui s’était heureusement...