<ПРОСПЕР МЕРИМЕ>
Некролог
(Из частного письма)
Вчера я прочел в «Indépendance Belge» известие о смерти П. Мериме в Канне. Оно меня очень огорчило, хотя я до некоторой степени ожидал его: последнюю его записку ко мне от 23 сентября я едва мог разобрать, — до того изменился его красивый и четкий почерк. Смерть производит всегда впечатление чего-то неожиданного, как ни ежедневна, как ни ежеминутна она. Я уже не говорю о том, что литература теряет в Мериме одного из самых тонко-умных повествователей, талант которого заслужил высокое одобрение Гёте; но мы, русские, обязаны почтить в нем человека, который питал искреннюю и сердечную привязанность к нашему народу, к нашему языку, ко всему нашему быту, — человека, который положительно благоговел перед Пушкиным и глубоко и верно понимал и ценил красоты его поэзии. Лично я теряю в нем друга... Я постоянно с ним переписывался, но видел я его года два тому назад в Париже; он уже тогда страдал той болезнью (водянкой в легких), которая унесла его. Про Мериме весьма справедливо сказал Э. Ожье, что он был «un faux égoïste» 1 — как бывают «faux bonhommes» 2. Под наружным равнодушием и холодом он скрывал самое любящее сердце; друзьям своим он был неизменно предан до конца; в несчастии он еще сильнее прилеплялся к ним, даже когда это несчастие было не совсем незаслуженное. Стоит вспомнить, как он заступился за известного библиотекаря Либри... Он подвергся даже двухнедельному заключению за то, что не хотел верить тем похищениям, в которых обвинялся его друг. Кто его знал, тот никогда не забудет его остроумного, неназойливого, на старинный французский лад, изящного разговора. Он обладал обширными и разнообразными сведениями; в литературе дорожил правдой и стремился к ней, ненавидел аффектацию и фразу, но чуждался крайностей реализма и требовал выбора, меры, античной законченности формы. Это заставляло его впадать в некоторую сухость и скупость исполнения, и он сам в этом сознавался в те редкие мгновения, когда позволял себе говорить о собственных произведениях. В этом отношении я не знал человека более безличного, «plus impersonnel», как говорят французы, большего врага частицы я. Я не зндл также человека менее тщеславного: Мериме был единственный француз, не носивший в петличке розетки Почетного легиона (он был командором этого ордена). В нем с годами всё более и более развивалось то полунасмешливое, полусочувственное, в сущности глубоко гуманное воззрение на жизнь, которое свойственно скептическим, но добрым умам, тщательно и постоянно изучавшим людские нравы, их слабости и страсти. Он ясно понимал и то, что не согласовалось с его убеждениями. И в политике он был скептик... Но этот вопрос мы всегда оставляли в стороне, так как он лично был привязан к наполеоновскому семейству и знал мое мнение о нем. Впрочем, я не намерен теперь представить оценку его личности... я, быть может, попытаюсь сделать это впоследствии... Мериме исполнилось 67 лет: он родился 28-го сентября 1803 года.
И. Т.
Впервые опубликовано: СПб Вед, 1870, № 275, 6 (18) октября, с подписью: И. Т.
В собрание сочинений впервые включено в 1958 г. в издании: Т, СС, т. 11, с. 246—247.
Автограф неизвестен.
Печатается по тексту первой публикации.
Некрологу придан вид письма (см. подзаголовок и дату).
Тургенев познакомился с Мериме в начале 1857 г., когда имя французского писателя было уже хорошо известно в России 1*. Автор «Театра Клары Газуль», «Гузлы», «Хроники времен Карла IX» и «Мозаики», писатель, вдохновивший Пушкина на создание «Песен западных славян», был, кроме того, одним из наиболее ревностных поклонников и пропагандистов русской литературы во Франции. В 1840-х годах Мериме усиленно занимался русским языком и затем перевел «Пиковую даму», «Цыган», «Выстрел» и ряд других произведений Пушкина, отрывки из «Мертвых душ» н комедию «Ревизор» Гоголя; в 1851 г. появилась его статья о Гоголе, в 1852—1853 тодах — исторические исследования о Запорожской Сечи и Лжедимитрии, а также связанная с этими работами историческая драма «Первые шаги авантюриста», в 1868 г. — очерк о Пушкине. В 1862 г. Мериме был избран почетным членом «Общества любителей российской словесности».
«Смерть Ляпунова» С. А. Гедеонова он ставит Мериме, как автора исторической хроники, рядом с Шекспиром, Гёте и В. Скоттом. А в письме к П. Виардо от 21 февраля (4 марта) 1852 г. Тургенев, вспоминая о статье Мериме «Николай Гоголь», назвал французского писателя «одним из самых проницательных умов» в Европе.
Мериме, в свою очередь, еще в 1854 г. написал весьма сочувственную рецензию на «Записки охотника», только что изданные во французском переводе 2*. Эта статья, отражая обострившийся интерес Запада к России в период Крымской войны, безусловно способствовала росту популярности Тургенева и русской литературы во Франции 3*.
О первой встрече с Мериме Тургенев сообщал 17 февраля (1 марта) 1857 г. В. П. Боткину, а 23 февраля (7 марта) писал М. Н. Лонгинову: «Я познакомился <...> с Мериме. Похож на свои сочинения: холоден, тонок, изящен, с сильно развитым чувством красоты и меры и с совершенным отсутствием не только какой-нибудь веры, но даже энтузиазма» 4*«холодности» Мериме.
Взаимоотношения двух писателей были многогранны. Тургенев знакомил Мериме с русской литературой (Л. Толстой, Достоевский, М. Вовчок и др.), помогал ему в работе над этюдами из русской истории XVI—XVIII вв. и рассказом «Локис», делился с ним своими творческими планами, в частности, подробно сообщал о замысле исторического романа о Никите Пустосвяте 5*.
Большое место в письмах Мериме к Тургеневу занимал Пушкин. Мериме постоянно спрашивал Тургенева о русском поэте, делился с ним своими мыслями о Пушкине. Отзывы Мериме о «Кавказском пленнике», влиянии Байрона, «Медном всаднике», «Борисе Годунове», «Цыганах» и «Евгении Онегине», содержащиеся в письмах к Тургеневу, получили затем свое развитие в статье о Пушкине. В ней Мериме писал о русском поэте как об одном из величайших поэтов своего времени 6*.
Тургенев привлек внимание Мериме и к творчеству Лермонтова: в 1865 г. они совместно перевели прозой поэму «Мцыри» (см. предисловие Тургенева к этому переводу — наст. изд., т. 10).
В 1860-х годах Мериме выступил как активный пропагандист произведений самого Тургенева во Франции. В 1863 г. вышло отдельное издание французского перевода «Отцов и детей» с предисловием Мериме, написанным в форме письма к издателю Шарпантье 7*.
— в частности, свойственная каждому из них «объективность») в изображении действительности — во многом объясняет их взаимный интерес друг к другу, их «литературную дружбу» 8*. В 1860-х годах Мериме перевел «Призраки» и «Собаку», значительно переработал неудачные переводы рассказов «Петушков» и «Жид» (перевод Делаво) и внес поправки в авторский перевод «Истории лейтенанта Ергунова». Эти произведения, вместе с переведенными самим Тургеневым «Асей» и «Бригадиром», составили впоследствии сборник «Nouvelles moscovites» (1869) 9*. В 1870 году появился последний перевод Мериме из Тургенева — рассказ «Странная история» 10*.
С именем Мериме связана также история французского перевода романа «Дым», который он считал лучшим произведением Тургенева 11*. Мериме отредактировал весьма несовершенный перевод А. Голицына и написал статью «Иван Тургенев» (Moniteur universel, 1868, 25 mai), которая была затем перепечатана в качестве предисловия ко второму французскому изданию «Дыма» 12*
Публикуемый некролог — единственное дошедшее до нас развернутое суждение Тургенева о Мериме. В последующих статьях, а также в письмах русского писателя имя Мериме почти не встречается. Но известно, что в 1872 г., по просьбе Л. Ломени, который должен был занять место Мериме во Французской академии и произнести традиционную похвальную речь своему предшественнику, Тургенев поделился с ним своими воспоминаниями (см.: Т, ПСС и П, Письма, т. IX, с. 290—291, 349).
Некролог был перепечатан 8 (20) октября 1870 г. в газете «Journal de St. -Pétersbourg». Прочитав его, Тургенев 20 ноября (2 декабря) 1870 г. писал Анненкову: «Присланный Вами перевод моего письма действительно написан на тарабарском языке и служит доказательством умственного ослабления в г. Каппельмане <редакторе газеты>».
Вчера я прочел ~ о смерти П. Мериме в Канне. — В кратком некрологе, помещенном в «Indépendence Belge», говорилось: «Смерть г-на Проспера Мериме, знаменитого автора „Коломбы“, — это утрата, которую глубоко переживают все друзья литературы. Г-н Проспер Мериме только что умер в Канне. Он был временно погребен на кладбище этого города, и похоронная процессия превратилась в настоящую манифестацию, в которой объединились все партии» (Indépendance Belge, 1870, N 281, 8 oct., p. 1).
... последнюю его записку ко мне от 23 сентября... — См.: Parturier M. Une amitié littéraire. Prosper Mérimée et Ivan Tourguénev, p. 251—252.
— Гёте считал Мериме одним из самых значительных писателей начала XIX века. В 1828 г. он написал для журнала «Kunst und Alterthum» заметку о «Гузле» (Goethe. Werke. Weimar, 1903. Bd. XLI (2), S. 313—314). Многочисленные высказывания Гёте о Мериме содержатся также в «Разговорах» Эккермана (Эккерман И. П. Разговоры с Гёте в последние годы его жизни. М.; Л.: Academia, 1934, по указателю имен).
... но мы, русские, обязаны почтить в нем ~ нашему быту... — Библиографию «русских» работ Мериме см. в кн.: Chambon F. Lettres de Mérimée aux Lagréné. Paris, 1904.
— Сохранилось 96 писем Мериме к Тургеневу (Mérimée, II, p. 2—9). Письма Тургенева сгорели вместе с архивом Мериме в 1871 г.
... видел я его года два тому назад в Париже.. — «Дым».
Про Мериме весьма справедливо сказал Э. Ожье... — Ожье (Augier) Гийом Виктор Эмиль (1820—1889) — французский драматург, один из создателей антиромантического театра. См.: Алексеев М. П. Тургенев в спорах о пьесе Э. Ожье. — Т сб, вып. 3, с. 240—254. См. также наст. том, с. 206.
— Математик, библиофил, член Французской академии, близкий друг Мериме, Либри Кардуччи делла Соммайя, назначенный в 1842 г. инспектором народного образования, был заподозрен в хищениях большого числа книг и рукописей (похищенные ценности были оценены в полмиллиона франков). Рапорт об этом был подан в 1848 г., но Гизо, покровительствовавший Либри, не предал тогда дело огласке. В 1852 г. рапорт был опубликован, и дело перешло в суд, который приговорил Либри заочно (к тому времени он уехал в Лондон и перевез туда свою библиотеку) к 10 годам тюремного заключения. В 1852 г. Мериме выступил со статьей, в которой доказывал неавторитетность произведенной по делу экспертизы, а затем опубликовал ответ на возражения экспертов. В 1861 г. Мериме еще раз выступил по делу Либри — на этот раз в сенате. Имя Либри упоминается и в письмах Мериме к Тургеневу (см. письмо от 18 мая 1867 г. — Mérimée, érimée. Paris, 1902, p. 307—308.
Стр. 174. ~ командором этого ордена). — Орден почетного легиона учрежден в 1802 г. Наполеоном I. Командор — одна из высших степеней ордена.
... лично был привязан к наполеоновскому семейству и знал мое мнение о нем. — В 1830 г., во время путешествия в Испанию, Мериме близко познакомился с семейством графа Монтихо, одна из дочерей которого, Евгения, стала в 1853 г. женой Наполеона III. С этих пор Мериме оказался одним из наиболее близких к императорскому дому людей. Он стал сенатором, выполнял ряд дипломатических поручений и помогал Наполеону в работе над «Историей Юлия Цезаря». Тургенев же неоднократно высказывался о французском императоре в очень резких тонах (см. письма 1862—1870 гг.). Его антипатия к Наполеону непосредственно высказана в корреспонденциях о франко-прусской войне (см.: наст. изд., т. 10) и нашла свое отражение в написанных им опереттах (Оливье Р. Либретто оперетт и комедия (1867—1869). — т. 73, кн. 1, с. 67—90).
1 «лжеэгоист» (франц.).
2 «лжедобродушные люди»
1* См.: Виноградов А. К. Мериме в письмах к Соболевскому. М., 1928; Виноградов А. К. Мериме в письмах к Дубенской. М., 1937.
2* Mérimée P. La littérature et le servage en Russie. — Revue des Deux Mondes, 1854, 1 juillet, p. 183—193. Об оценке Тургеневым этого перевода см. в «Письме в редакцию „Journal de St. -Pétersbourg“» от 7 / 19 августа 1854 г.
3* См.: Клеман М. К. «Записки охотника» и французская публицистика 1854 года. — В кн.: Сборник статей к сорокалетию ученой деятельности акад. А. С. Орлова. Л., 1934, с. 305—314; Алексеев М. П. Мировое значение «Записок охотника». — Орл сб, 1955, —65.
4* Истории личных и творческих взаимоотношений Тургенева и Мериме посвящены следующие специальные работы: Клеман М. К. И. С. Тургенев и Проспер Мериме. — Лит Насл, т. 31—32, с. 707—751; é littéraire. Prosper Mérimée et Ivan Tourguénev. Paris, 1952; Ладария М. Г. И. С. Тургенев и классики французской литературы. Сухуми, 1970, с. 23—64.
5* 3аборов П. Р. Русская история в переписке И. С. Тургенева с П. Мериме. — Орл сб, 1960, с. 245—252; Горохова Р. М. Тургенев и новелла Проспера Мериме «Локис». — Т сб, —279; Левин Ю. Д. Неосуществленный исторический роман Тургенева. — Орл сб, 1960, с. 96—111.
6* Revue des Deux Mondes, 1868, 20 janvier. См.: Алексеев М. П. И. С. Тургенев — пропагандист русской литературы на Западе. — В кн.: Труды Отдела новой русской литературы. М.; Л., 1948. Т. 1, с. 49—55.
7* Tourguénev Ivan. Pères et enfants. Avec une préface de Prosper Mérimée de l’Académie Française. Paris, 1863.
8*
9* Горохова Р. М. К истории издания сборника Тургенева «Nouvelles moscovites». — Т сб, вып. 1, с. 257—269.
10* Revue des Deux Mondes, 1870, 1 mars.
11* Mérimée, II, 7, p. 513—515).
12* См. письма Мериме к Тургеневу и А. Голицыну (Mérimée, —9.) и письма Тургенева к А. Голицыну (Т, ПСС и П, Письма, т. VI), а также статью М. К. Клемана «И. С. Тургенев и Проспер Мериме», с. 727—733.