Тургенев И. С. - Феоктистову Е. М., 26 февраля (9 марта) 1852 г.

197. E. M. ФЕОКТИСТОВУ

Вы не можете себе представить, друзья мои, как я вам благодарен за сообщение подробностей о смерти Гоголя¹ - я уже писал об этом Боткину². Я перечитываю каждую строку с какой-то мучительной жадностью и ужасом - я чувствую, что в этой смерти этого человека кроется более, чем кажется с первого взгляда - и мне хочется проникнуть в эту грозную и горестную тайну. Меня это глубоко поразило - так глубоко, что я не помню подобного впечатления. Притом я был подготовлен другими обстоятельствами, которые вы, вероятно, скоро узнаете - если уже не узнали³. Тяжело, Феоктистов, тяжело, мрачно и душно... Мне, право, кажется, что какие-то темные волны без плеска сомкнулись над моей головой - и иду я на дно, застывая и немея⁴.

Но об этом когда-нибудь при личном свидании... А оно будет довольно скоро, если ничего не случится - около 10-го апреля я в Москве⁵ - на Фоминой неделе.

Вы мне пишете о статье, которую я должен написать в "Современник"⁶ - не знаю, удастся ли мне... В этом случае нельзя сесть и писать, не обдумавши - надо попасть в тон - а уж думать о необходимости попадать в тон, когда говоришь о смерти Гоголя, тяжело и даже жестоко.

Я рад, что его хоронили в университетской церкви - и действительно нахожу вас счастливыми, что удостоились нести его гроб⁷. Это будет одно из воспоминаний вашей жизни.

Что Вам сказать о впечатлении, произведенном его смертью здесь? Все говорят о ней, но как-то вскользь и холодно. Однако есть люди, которых она глубоко {Далее зачеркнуто: оскорбила} огорчила. Другие интересы тут всё поглощают и подавляют.

Вы мне говорите о поведении друзей Гоголя...⁸ Воображаю себе, сколько дрянных самолюбий станут взбираться на его могилу и примутся кричать петухами и вытягивать свои головки - посмотрите, дескать, на нас, люди честные, как мы отлично горюем и как мы умны и чувствительны - бог с ними... Когда молния разбивает дуб, кто думает о том, что на его пне вырастут грибы - нам жаль его силы, его тени...

Я послал Боткину стихи, внушенные Некрасову вестью Гоголя⁹; под впечатлением их, написал я несколько слов о ней для "С. -Петербургских ведомостей", которые посылаю Вам при сем письме, в неизвестности - пропустит ли их и не исказит ли их ценсура¹⁰. Я не знаю, как они вышли,-- но я плакал навзрыд, когда писал их.

Прощайте, мой добрый Е<вгений> М<ихайлович>. Скоро напишу Вам опять. Жду от Вас и от Боткина все подробности, которые Вы только услышите. Жму Вам дружески руку - Вам и графине¹¹ - и остаюсь

P. S. Кажется, нечего и говорить, что под статьей о Гоголе не будет выставлено моего имени¹². Это было бы бесстыдством и почти святотатством.

Вы жалуетесь, что я Вам не пишу; я в {Далее зачеркнуто: четверг} пятницу послал Вам письмо¹³.

Примечания

Печатается по подлиннику: ЦГДА, ф. 109, оп. 1852, ед. хр. 92, дело "По письмам: от Никольского к Ивану Сергеевичу Аксакову, от Ивана Тургенева к нему же, Аксакову, и от Тургенева к Василию Боткину насчет смерти литератора Гоголя. Начато 15-го марта 1852 г.", на 126 листах, л. 35--36. Первая фраза письма (со словами "друзья мои") обращена не только к Феоктистову, но и к В, П. Боткину. Однако письмо в целом адресовано Феоктистову.

Впервые опубликовано: Всемирный вестник, 1907, No 3, Приложение, с. 43--45; ИВ, 1907, No 2, с. 501 - 562 (в статье Н. В. Дризена "Арест и ссылка И. С. Тургенева").

¹ Лит Насл, т. 58, с. 743), а также одновременно откликом на письмо Боткина от 21 февраля 1852 г. с известием о смерти Гоголя (см.: с. 17--21).

²

³ В ответном письме к Тургеневу от 3 марта ст. ст., ошибочно датированном 1851 г. самим Феоктистовым, он указывал: "Очень заинтересовали в вашем письме слова о тех обстоятельствах, которые вас подготовили к смерти Гоголя. До сих пор мы тут но имеем и понятия о этих обстоятельствах" (ИРЛИ, ф. 166, ед. хр. 1539, л. 8).

⁴ Это образное выражение психологического состояния вновь возникает в главе XI "Рудина" при описании того, что чувствует Наталья Ласунская поело прочтения прощального письма героя романа.

⁵

⁶ В письмах Феоктистова и Боткина, о которых упоминалось выше (см. примеч. 1), никаких обращений к Тургеневу с просьбой написать статью о Гоголе для "Современника" не содержится. Однако впоследствии в "Литературных и житейских воспоминаниях" Тургенев снова указывал, говоря о смерти Гоголя: "Вскоре потом я получил от одного приятеля из Москвы письмо, наполненное упреками; "Как! - восклицал он;-- Гоголь умер, и хоть бы один журнал у вас в Петербурге отозвался! Это молчание постыдно!""

⁷ Об отпевании Гоголя в университетской церкви сообщал Тургеневу Феоктистов в письме от 25 февраля 1852 г. (см.: Лит Насл, т. 58, с. 743). Там же Феоктистов писал: "Гроб не дали ставить на колесницу и на руках донесли его до могилы в Даниловом монастыре, вероятно, 6 верст. Я нес его до могилы и опускал в нее гроб".

⁸ "Погодин не был тогда (в день похорон Гоголя. - Ред.) в Москве, а Шевырову еще и теперь не говорят о смерти Гоголя, ибо он сам болен тифом. Но Аксаковы и Хомяков - великолепны; когда-нибудь вы услышите об их похождениях. Много рассказывать!" (Лит Насл, т. 58, с. 743).

⁹ "Блажен незлобивый поэт", опубликованное потом в третьей (мартовской) книжке "Современника" за 1852 г.

¹⁰ Статья Тургенева о Гоголе была запрещена столичной цензурой и в газете "С. -Петербургские ведомости" не появилась; она была напечатана в "Московских ведомостях" (1852, No 32, 13 марта). См. об этом: Лемке М. К. Николаевские жандармы и литература 1826-1855 гг. 2-е изд. СПб., 1909, с. 204--212; Дризен Н. В. Арест и ссылка И. С. Тургенева. - ИВ, 1907, No 2, с. 559--509. Документы, использованные в этих работах, частично опубликованы во "Всемирном вестнике", 1907, No 4, с. 1--48. См. также: Никитенко, т. 1, с. 349--352; кн. 12, с. 5--7.

¹¹

¹² "Письмо из Петербурга" было помещено в "Московских ведомостях" с подписью: "Т... в".

¹³ Это письмо Тургенева к Феоктистову неизвестно.