Тургенев И. С. - Аксакову И. С., 28 декабря 1852 (9 января 1833) г.

244. И. С. АКСАКОВУ

Только вчера, любезнейший Иван Сергеич, получил я Ваше письмо от 4-го октября¹. Прежде чем я буду отвечать Вам на него, мне непременно нужно объяснит). Вам, почему это глупое место о г-не Любозвонове осталось в моих "Записках"². Вы, монет быть, слышали, что книга эта была издана и напечатана в моем отсутствии - я едва просмотрел рукопись, прежде чем я послал ее К Кетчеру³ -- помнил я, что был какой-то где-то намек в "Записках" на славянофильство - нашел несколько слов на этот счет в "Хоре и Калиныче" - и выкинул их⁴ - а то место осталось, к великой моей досаде. Могу Вас уверить, что я вовсе не думал о Вашем брате⁵, когда его писал - и Вы можете себе легко представить, что я во всяком случае выкинул бы это место после нашего сближения - если б я вспомнил о нем. Пусть Ваш брат извинит мою рассеянность - и это ему будет тем легче - что подобные холодные шутки падают на того, кто их произносит - мне гораздо будет труднее забыть мою неосмотрительность - и - повторяю - досада моя очень велика.

Теперь о Вашем письме. Всё, что Вы говорите о "З<аписках> о<хотника>"⁶,-- я подписываю обеими руками и писал уже об этом Вашему брату⁷. Я, право, могу уверить Вас, что мне иногда кажется, будто эта книга писана не мною, так уж я далек от нее. Напряженность и натянутость, которые слишком часто в ней попадаются - отчасти могут быть извинены тем обстоятельством, что когда я писал ее - я был за границей и - окруженный не русской стихией и не русской жизнью - невольно проводил карандашом два раза по каждому штриху. В этом отношении я не совсем доволен и "Муму"⁸ - отчего мне крайне хочется, чтоб Вы прочли мою последнюю вещь - "Постоялый двор"⁹. Я не знаю - ошибаюсь ли я или нет - здесь нет никого, кто бы мог мне это сказать - но я полагаю, что в "П<остоялом> д<воре>" - я иду прямее и проще к цели - не кокетничаю и не умничаю - а стараюсь дельно высказать то, что почитаю делом. Дай бог любому автору понять в выразить жизнь - где ему мудрить над ней или поправлять ее¹⁰. "П<остоялый> д<вор>" давно готов и переписан - я жду оказии, чтобы послать его в Москву к Кетчеру, которому напишу, чтоб он непременно и в самом скором времени Вам его передал¹¹. Заранее прошу от Вас, от Вашего брата и от С<ергея> Т<имофеевича> - строгого и подробного отзыва. - Мысль "Муму" Вами так верно схвачена¹³, что мне очень хочется знать, что Вы скажете о "П<остоялом> д<воре>".

Уединение, в котором я нахожусь, мне очень полезно - я работаю много - и кроме "П<остоялого> д<вора>" написал первые три главы большого романа¹³ я еще небольшую вещь под названием "Переписка"¹⁴. Всё это я желал бы прочесть людям, во вкус которых я верю - очень хотелось бы знать, иду ли я по настоящей или по ложной дороге. - Я бы много дал - чтобы иметь удовольствие видеть Вас у себя - но боюсь и просить Вас. Поездка-то и не очень дальняя - да человек-то я не на хорошем счету¹⁶ - да и Вы, кажется, немножко подгуляли. А если б можно было - как я был бы рад! Стоит доехать (по шоссе) до Мценска - а оттуда до меня (до Спасского-Лутовинова) всего 10 верст.

Статья моя о книге Вашего отца¹⁶ явится в 1-м No "Совр<еменника>" - месяца через два я пошлю еще другую¹⁷¹⁸.

К<онстантину> С<ергеевичу> я на днях пошлю большое письмо о его статье в "М<осковском> с<борнике>"¹⁹. Странное дело! Мы сходимся с ним в воззрении на наш народ - но выводы у нас различные.

Ваше замечание насчет мужицкой речи совершенно справедливо²⁰. В "П<остоялом> д<воре>" - и следа нет всей этой дагерротипности. Это всё надо бросить - или, если без этого не выходит живо - бросить перо.

Прощайте, любезнейший И<ван> С<ергеевич>. Бог знает, когда придется увидеться - но во всяком случае прошу Вас верить в искренность моей дружбы.

Кланяйтесь от меня всем Вашим.

Поздравляю Вас с Новым годом. - Когда Вы получите "П<остоялый> д<вор>" - доставьте Кетчеру "Муму" - меня просили переписать ее.

Примечания

Печатается по подлиннику: ГБЛ, ГАИС/III, I. 31, л. 1--2.

Впервые опубликовано: Труды ГБЛ, вып. 4, с. 221 - 222.

¹ Это письмо И. С. Аксакова к Тургеневу напечатано: Рус Обозр, 1894, No 8, с. 475--478.

² Любозвонов - один из персонажей рассказа "Однодворец Овсяников", славянофильствующий помещик; в лице его дано памфлетное изображение К. С. Аксакова. И. С. Аксаков сетовал, что эпизод с Любозвоновым не был выкинут писателем из текста рассказа при подготовке к печати отдельного издания "Записок охотника".

³ См. письмо 214, примеч. 12.

⁴ Тургенев имеет в виду следующее место из первопечатного текста рассказа "Хорь и Калиныч": "В десяти верстах от усадьбы находилось дотла разоренное село, принадлежавшее... ну, кому бы то ни было. Владелец этого села ходил, вероятно, потехи ради, в мурмолке, и рубашку носил с косым воротником. Думаете ли вы, что Хорь промолчал об этой мурмолке, что эта мурмолка его ослепила? Как бы не так!..." (Совр, 1847, No 1, отд. IV, с. 62). При подготовке текста "Хоря и Калиныча" для первого издания "Записок охотника" (1852) Тургенев эти строки выбросил, так как в них содержался намек на К. С. Аксакова.

⁵ Т. е. о К. С. Аксакове. Рассказы "Хорь и Калиныч" и "Однодворец Овсяников" писались в 1846 и 1847 гг., в период наибольшей близости Тургенева с Белинским и борьбы последнего со славянофилами, до сближения автора "Записок охотника" с семьей Аксаковых.

⁶ "Записках охотника", содержавшийся в его письме к Тургеневу от 4 октября 1852 г., был в общем положительным. В частности, он отмечал, что это "стройный ряд нападений, целый батальный огонь против помещичьего быта. Всё это дает книге огромное значение, независимо от ее литературного достоинства". Но, о другой стороны, И. С. Аксакову казалось, что в "Записках охотника" встречаются очень часто "натянутые сравнения... претенциозные остроты... изысканная наблюдательность" (Рус Обозр, 1894, No 8, с. 476).

⁷ Тургенев имеет в виду свое письмо к К. С. Аксакову от 16 (28) октября 1852 г.

⁸ Повесть "Муму" Тургенев написал, когда находился под арестом (в конце апреля - мае 1852 г.), и послал ее И. С. Аксакову для II тома "Московского сборника", который был, однако, запрещен цензурой. В силу этого повесть была напечатана лишь в 1854 г., в третьей книжке "Современника". Недовольство Тургенева этим произведением вызвано тем, что он видел и здесь следы той самой "старой манеры", которая была характерна для него в период создания "Записок охотника". В конце 1852 г., когда Тургенев мечтал о создании романа, он склонен был преувеличивать недостатки своих более ранних вещей.

⁹ Свое положительное мнение о "Постоялом дворе" И. С. Аксаков подробно высказал в письме к Тургеневу от 11 (23) марта 1853 г. К оценке этой повести И. С. Аксаков подошел, однако, со славянофильской точки зрения, с которой Тургенев не мог согласиться (см.: Рус Обозр, 1894, No 9, с. 27--28). О "Постоялом дворе" см. заметку "Цензурный экземпляр "Постоялого двора" Тургенева" (Красная газета, 1927, No 200 (1518), 27 июля, веч. выпуск) и статью Л. Н. Назаровой ""Постоялый двор" И. С. Тургенева. (К истории первой публикации повести)" (в сб.: Из истории русских литературных отношений XVIII--XX веков. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1959, с. 158--165).

¹⁰ В письме к Анненкову от 10 (22) января 1853 г., касаясь "Постоялого двора", Тургенев снова указывал на то, что он не сомневается "в важности математической верности действительности - и подобных произведениях..." (письмо 248).

¹¹ См. письма No 237, примеч. 6, и No 254, примеч. 8.

¹² И. С. Аксаков писал Тургеневу 4 (16) октября 1852 г. по поводу "Муму": "Мне нет нужды знать: вымысел ли это или факт, действительно ли существовал дворник Герасим или нет. Под дворником Герасимом разумеется иное. Это олицетворение русского народа, его страшной силы и непостижимой кротости, его удаления к себе и в себя, его молчания на все запросы, его нравственных, честных побуждений... Он, разумеется, со временем заговорит, но теперь, конечно, может казаться и немым, и глухим..." (Рус Обозр, верно понял "мысль "Муму"", то имел в виду лишь те его суждения, в которых содержалась вера в будущее русского народа, который "со временем заговорит".

¹³ Роман - "Два поколения".

¹⁴ Рассказ "Переписка", задуманный еще в 1844 г., был закончен лишь 8 декабря 1854 г. (см. запись на черновом автографе - ИРЛИ, ф. 93, оп. 3, ед. хр. 1261) и опубликован в январской книжке "Отечественных записок" за 1856 г.

¹⁵ "Ведомости о находящихся под надзором полиции в Орловской губернии", начатой 2 января 1853 г., под No 27 имеется следующая запись: "Мценский помещик, коллежский секретарь Иван Тургенев. По высочайшему повелению выдержан за ослушание <...> под арестом и выслан из С. -Петербурга, под надзором состоит со 2 июня 1852 года" (Алексина Р. Языком документа. - Орлов, правда, 1978, 30 декабря).

¹⁶ Рецензия Тургенева на "Записки ружейного охотника Оренбургской губернии" С. Т. Аксакова была напечатана в январской книжке "Современника" за 1853 г.

¹⁷ Никакой другой статьи о книге С. Т. Аксакова Тургенев не написал.

¹⁸ Тургенев имеет в виду то место в своей рецензии на книгу С. Т. Аксакова, где идет речь об описаниях природы у разных писателей. Автора "Записок ружейного охотника", вместе с Пушкиным, Гоголем и Шекспиром, он относит к ряду писателей с "истинными и сильными талантами", которые "великими и простыми словами" передавали "простоту и величие" природы. Самого себя Тургенев, как это видно из данного письма, причислял к тем писателям, о которых писал в рецензии, что они способны подмечать лишь многие оттенки, частности, но "большие линии картины от них либо ускользают, либо они не имеют довольно силы, чтобы схватить и удержать их".

¹⁹ См. письмо 252.

²⁰ "Григорович, желая вывести на сцену русского мужика вообще, слов, без разных ужимок, составляющих особенность местную..." (Рус Обозр, 1894, No 8, с. 477).