7 (19)--8 (20) марта 1852 г. Москва
7 марта. 1852.
Милый Тургенев, - в последнем письме к Боткину1 Вы говорите, что будете на другой день писать ко мне. До сих пор письма я не получил, но все-таки, не дождавшись его, хочу поговорить с Вами о многом. Вы знаете, что я человек простой, - не люблю подходить изгибами, - потому приступаю прямо к тому, что наиболее меня интересует: графиня с детьми и со мною едет в начале мая в Крым! Это уже решено. С нею будет Кудрявцев и его жена. Видите ли, общество будет изрядное для вояжа, - но это еще не все: Боткин почти решился ехать также.2 Ему уже давно хочется сделать маленькую поездку куда-нибудь из Москвы летом, - за границу не пустят, так в этом случае самое лучшее, по нашему, и, к счастью, по его мнению, - поездка в Крым. Что бы Вам?... Я говорил Боткину, - он отвечал, что это райская мечта, но говорить Вам об ней нечего, ибо Вас разве рычагами можно своротить с места на такую длинную поездку... А уж как бы хорошо-то было! Поехали бы все вместе, - и, признайтесь откровенно, ведь редко можно сделать поездку в Крым в столь приятном обществе. В вояже даже про Кудрявцева можно забыть, что он написал "Судьбы Италии",3 и с ним будет весело... Представляю Вам все это на разрешение и жду с Боткиным от Вас ответа.
Сбросьте с себя обычную лень, - ей Богу, в Крыму Вам веселее будет провести время, нежели ходить на охоту за чижами в своей деревне. Мы там переедем Геллеспонт и отправимся с Вами на охоту за леопардами и тиграми в Малой Азии. - Нанять квартиру Вам (Вместо: Нанять квартиру Вам - было: Наняли бы квартиру всем вмест<е>) было бы не нужно, ибо в распоряжении графини будет большой дом и всем найдется место. Я говорил о всех этих предположениях графине, и она нашла их превосходными и думает, что сделать вояж в обществе Вашем и Боткина, - верх наслаждения! Решайтесь... -
Что сказать Вам еще? "Современника" еще тут нет, и потому я не знаю еще Вашего отзыва о комед<ии> Островского, - но в ожидании его - досадую (Вместо: досадую - было: мечусь ) на себя страшно!4 Верно, мне суждено не иметь никогда прямого эстетического чутья, - теперь я нахожу комедию далеко не так хорошею, как прежде. Недоделки в ней убивают даже достоинства, и я желал бы, чтобы Вы ее пощелкали.
Шумский ждет от Вас комедию.5 - Я с ним часто теперь вижусь - хорошо сошелся. Это чрезвычайно тонкий и умный человек и хороший малый в обществе. Но эгоизм и сухость его сердца - необычайны. Мне кажется, что он никогда не может быть ни любовником, ни хорошим другом. Интерес какого бы то ни было роду, но я у него - всегда прежде всего.
Статейку Вашу отдал Каткову.6 Он покажет ее Назимову и напечатает ее, если будет позволение. -
Прощайте, милый Тургенев! Когда же это Вы будете в Москву,7-- нельзя ли даже пораньше Фоминой? - Напишите мне, пожалуйста, поскорее насчет Крыма. Что если... Будьте в ожидании этого здоровы и веселы. - Графиня Вам кланяется, а Вы от меня поклонитесь Панаеву.
Е. Феоктистов.
8 марта.
Сию минуту получаю письмо Ваше от 5 марта. Шумскому записку завтра же передам. - Уж Вы теперь отступаете: говорили прежде, что приедете к 10, а теперь назначаете срок от 10--15. - К ужасу своему заметил, что Вы уже делаете предположения насчет охоты весною. Какая тут охота! В Крым надобно. Italiam, Italiam... И новую собаку возьмем туда.
Прощайте еще раз, мой милый Иван Сергеевич.
На обороте письма:
В Петербург. На углу Малой Морской и Гороховой, дом Гиллерме, квартира под No 9.
Его Высокоблагородию Ивану Сергеевичу Тургеневу.
Примечания
Дата петербургского почтового штемпеля: мар<та> 10. Бумага повреждена сургучным почтовым штемпелем.
1 "Последнее письмо", то есть письмо Тургенева к Боткину от 3 марта 1852 г., как известно, было перлюстрировано. Сохранился лишь его "гоголевский" фрагмент. О судьбе этого послания Тургенева см. примечание Н. В. Измайлова при участии Т. Б. Трофимовой (Т. Письма (2-е изд.). Т. 2. С. 464--465). См. 8-е примечание к письму Феоктистова от 3 марта 1852 г.
2 Чета Кудрявцевых, как и В. П. Боткин, в Крым не поехала.
3
4 В третьем (мартовском) номере "Современника" Тургенев откликнулся на комедию Островского статьей "Несколько слов о новой комедии г. Островского "Бедная невеста"", дав ей весьма сдержанную оценку (см.: Т. Сочинения (2-е изд.). Т. 4. С. 663--667). Феоктистов устыдился своих восторгов по поводу этой комедии. Ср. с информацией Боткина о восприятии пьесы в московских кругах в письме к Тургеневу от 5 марта 1852 г.: "Сейчас воротился домой, - первый час ночи - и нашел твое письмо, которое меня очень усладило тем, что тебе понравилось то, что я писал о "Невесте" Островского. Она здесь, разумеется, кроме кружка безусловных обожателей Островского - весьма холодно принята. По крайней мере с высказанным мною мнением согласились все наши приятели - а теперь пристал к нему и Галахов; а потом известно мне, что на чтении у гр. Сологуб - (Самариной) она тоже имела едва-едва succès d'estime. Феоктистов, который было сначала полез на стену, теперь совестится и говорит: "как это я дал такого маху". Вот тебе и впечатление "Невесты". Но слышно, что Григорьев "утратил последнюю каплю рассудка, остававшуюся у него", - восторгаясь чтением сего произведения, в котором усматривает - целые миры" (Боткин и Тургенев.
5 Комедию "Шарф". См. письма Феоктистова к Тургеневу от 17--18 марта 1851 г., от 18 февраля, 24 марта 1852 г.
6 Феоктистов передал Каткову, редактору "Московских ведомостей", запрещенную в Петербурге статью Тургенева о смерти Гоголя. 13 марта она появилась в "Московских ведомостях" под названием "Письмо из Петербурга" за подписью "Т....... ъ" с пометой: (1852. No 32). О событиях, предшествующих этому факту, см. 8-е примечание к письму от 3 марта 1852 г.
7