24 декабря 1851 (5 января 1852 г.). Москва
24 декаб. 1851.
Милый Тургенев, с самого Вашего отъезда1 здоровье мое совершенно отказалось служить мне по-прежнему. В день Вашего отъезда я, вероятно, простудился, провожая Вас, и несколько дней выдерживал лихорадку. Только что она оставила меня, я опять простудился в театре, в бенефис Ирки,2 и уже занемог очень сильно горячкою, и вот только нынче в первый раз выезжаю и чувствую себя достаточно поправившимся. Как Вы можете представить, со мной во все это время ничего примечательного не случилось - достаточно уже и болезни. Я начал было много заниматься, дельно принялся за статью о М<арии> Стюарт,3 но проклятая болезнь все испортила. Будьте добры, возьмите на себя труд сказать И. И. Панаеву, что статья эта не может поспеть, как я хотел, к февр<альской> книжке "Совр<еменника>". Что делать!
Не я виноват, - человек предполагает, а холодные театральные сени располагают его намерениями. Не забудьте же ему сказать это. Теперь с новыми силами опять начну и прерванные занятия и окончу статью. - Москва живет нынче так тихо и скучно, что и вообразить невозможно. Даже вечные разговоры о<б> Островск<ом> и юной школе совсем замолкли. Повсюду постные лица, мрак и тоска, - можно с ума сойти, если бы не книги. Авось Боткин привезет что-нибудь из Петерб<урга> новенькое, - вот уже 24 число, а об нем не слыхать. Ну, что Ваша пухлая, как Вы говорите, красавица? Забрала ли она Вас уже в руки. В каких отношениях с нею Ваши приятели - все это любопытно. - Был я, (После: Был я, - начато: недавно <1 сл. нрзб.>) как уже говорил выше, в бенефисе гетеры нашей - Ирки. Вот, между прочим, что в городе говорят по поводу ее. Она сама, говорят, это рассказывает-- à qui veut entendre. {имеющий уши, да услышит (франц.).} Мацнев,4 знаменитый воздухоплаватель, содержал ее и в то же время был в связи с m-me Нессельроде. (Так в автографе.)5 Он часто давал им soupers fins puis il les déshabillait et il se couchait entre elles {изысканные ужины, затем раздевал их и ложился между ними (франц.).} - не правда ли, как это, Иван Сергеевич, безнравственно? Хорошо, что у нас с Вами уже есть готовая роль в подобных случаях, - протестовать во имя оскорбленной нравственности!..
Графиня занята теперь все своим романом, - который, надо прибавить, идет отлично, так отлично, что некоторые книгопродавцы предлагали ей скупить на чистые деньги остальные экземпляры. На это она не согласилась. - Вчера мы были у Ростопчиной, - которая по случаю рождения своего дала даже прекрасный ужин. Остр<овский> написал, как Вы уже, я думаю, знаете, новую комедию,6 которую будет на этой неделе читать у графини. Кстати, еще подобная новость: Эраст Благонравов написал роман в 4 част<ях>.7 Он будет помещен в "Москвитянине", и юная партия говорит, что это верх искусства и прелести. Молодой Леонтьев был несколько раз после Вас у графини. Он мне решительно не нравится: знаете ли, ведь это тоже губитель женских сердец, - то есть теперь сердец худосочных русских барышень, а потом провинциальных русских барынь.8 Комиссии Ваши исполнены, книги скоро перешлю. Жду письма.
Ваш Е. Феоктистов.
NB. Вот еще: один из членов юной редакции ездил в Петерб<ург> и говорит, что итальянская опера у Вас - мерзость!...9
Примечания
1 Тургенев выехал из Москвы в Петербург 6 ноября 1851 г. (Летопись (1818--1858). С. 188).
2 "Ведомости московской городской полиции" в течение 13, 14, 15 декабря 1851 г. помещали объявления о том, что 17 декабря на сцене Большого театра в пользу танцовщицы г-жи Ирки Матиас в первый раз будет дан пантомимный балет "Мраморная красавица" (соч. А. Сен-Леона, муз. Ц. Пуни), в котором она выступит в роли Фатьмы (1851. No 271, 272, 273). Второй и третий спектакли состоялись 19 и 21 декабря (там же. No 275, 276, 277, 278). Об Ирке Матиас см. 8-е примечание к письму от 24 февраля 1851 г.
3 В ответном письме от 29 декабря 1851 г. Тургенев сообщал: "Поручение Ваше я передал Панаеву - он велел Вам сказать, что статью о Марии Стюарт Вы можете доставить к марту и даже к апрелю" (Т. Письма (2-е изо.). Т. 2. С. 112). Феоктистов замыслил написать очерк жизни Марии Стюарт на основе новейших изданий - сочинений Минье и Дарго. Однако в печати появилась лишь первая статья в июньском номере "Современника" 1852 г. Работа над второй статьей была прервана событиями, последовавшими за появлением в "Московских ведомостях" тургеневской заметки о Гоголе (арест Тургенева, следствие, а затем полицейский надзор за Боткиным и Феоктистовым, отъезд последнего в Крым и служба в Симферополе), см. 1-е примечание к письму Феоктистова от 29 марта 1852 г. Рассмотрев статью о Марии Стюарт как работу, соответствующую задачам современной исторической науки, Л. Майков в посмертной статье о Феоктистове писал: "Можно пожалеть, что эта статья, писанная с очевидным интересом к предмету, осталась не конченною; это случилось по причинам, не зависящим от автора и совершенно для него неожиданным". И далее: "Покинув Москву, Феоктистов принужден был прервать все свои тамошние занятия - поэтому между прочим осталась недописанною его статья о Марии Стюарт..." (Майков Л. С. 33, 34).
4 Мацнев Иван Михайлович -- воздухоплаватель. Сын участника Отечественной войны 1812 г., в прошлом офицер Кирасирского его императорского высочества наследника Цесаревича полка (позже л. -гв. Кирасирский его величества государыни императрицы Марии Федоровны). В 1851 г. вместе с братьями Годар совершил воздушное путешествие из Парижа в Фосс, вблизи Спа (описание перелета опубликовал в "Revue des deux Mondes"). Однако, согласно рассказу самого Мацнева. его полеты вызвали неудовольствие Николая I. посчитавшего их "недопустимым поступком", хотя бы и для отставного гвардейского офицера (см.: Родных Александр. Краткая история высшего воздухоплавания на Руси со времен Олега по конец царствования Николая I//Летун: Еженедельный иллюстрированный журнал. 1913. No 1. С. 9). Во время Крымской войны 1853--1856 гг. по инициативе Мацнева были "... сделаны приготовления для уничтожения приблизившегося к Кронштадту английского флота. Воздухоплаватель предлагал подняться на воздушном шаре и сбросить на корабли неприятеля взрывчатые снаряды. Мацнев даже провел в Петербурге подготовительные полеты...", однако не получил высочайшего повеления на подобную форму ведения военных действий (см.: Дузь П. Д. История воздухоплавания и авиации в России. Период до 1914 г. М., 1995. С. 47). По предположению А. Родных, возможно, Мацнев принимал непосредственное участие в тех полетах, которым сами англичане "приписывали успех защиты русскими Севастополя" (Летун. 1913. No 1. С. 13).
5 (1826 или 1829--1884), графиня - дочь московского генерал-губернатора А. А. Закревского (см. о нем 3-е примечание к письму Феоктистова от 25 февраля 1852 г.) и А. Ф. Закревской (урожд. графини Толстой), жена Д. К. Нессельроде - сына министра иностранных дел и канцлера графа К. В. Нессельроде. "К графу Закревскому ездили на большие балы, но от семейства устранялись, - рассказывал Б. Н. Чичерин. - Толстая, известная своими похождениями графиня Закревская, с своим наперсником Макевичем, впоследствии сделавшимся литератором, и графиня Нессельроде с толпою поклонников, на которых она была весьма неразборчива, представляли мало привлекательного для людей с несколько тонким вкусом" (Чичерин. С. 69, также с. 61, 217). Сходную характеристику этому семейству и их дочери дал А. В. Никитенко в связи с нашумевшей историей отрешения Закревского от должности: "Он сделал вещь невероятную по своей наглости и презрению всех законов. У него есть дочь не хуже Мессалины известная своими похождениями. Она замужем за графом Нессельроде, с которым, разумеется, не жила. Закревский вздумал ее, не разведенную с первым мужем, вторично выдать за князя Друцкого-Соколинского. Ни один священник не хотел их венчать. Наконец Закревский нашел одного, который под угрозою ссылки в Сибирь, согласился, наконец, их перевенчать. Об этом Закревский имел дерзость сам известить государя. Вслед за тем и состоялось его увольнение" (Никитенко, 2. С. 84, запись от 19 апреля 1859 г.). По свидетельству современника, Лидию Арсеньевну любил изображать в своем кругу известный актер, рассказчик и писатель И. Ф. Горбунов (см.: Горбунов И. Ф. Сочинения. СПб., 1907. Т. 3. С. 287).
6 Феоктистов сообщает о комедии "Бедная невеста" (опубликована: Москвитянин. 1852. No 4). В письме от 29 декабря 1851 г. Тургенев попросит Феоктистова: "Пожалуйста, напишите мне тотчас -- какое впечатление произведет на Вас комедия Островского. Мне почему-то кажется, что это должна быть хорошая вещь" (Т. Письма (2-е изд.). Т. 2. С. 112). См. далее письма Феоктистова от 14 января и 18 февраля 1852 г. и примечания к ним.
7 Эраст Благонравов -- псевдоним члена "молодой редакции" "Москвитянина" Алмазова Бориса Николаевича (1827--1876), поэта-сатирика и пародиста, критика, переводчика, см.: Осповат А. Л. Алмазов Борис Николаевич//Русские писатели. Т. 1. С. 49--50; об участии Алмазова в идейно-эстетической жизни см. (по указ.): Егоров Б. Ф. Борьба эстетических идей в России середины XIX века. Л., 1982. Тургеневеды, опираясь на биографический очерк Алмазова (в кн.: Алмазов Б. Н. Сочинения. М., 1892. Т. 1. С. XX), утверждают, что так и не опубликованный в "Москвитянине" роман был уничтожен им незадолго до смерти Т. 2. С. 457). В начале шестидесятых годов Феоктистов не раз станет объектом острословия Алмазова ("Московский поэт и петербургский обыватель" 1861, "Похороны "Русской речи", скончавшейся после непродолжительной, но тяжкой болезни" 1862, см.: Феоктистов. С. XX, 405, 406, 416). В свою очередь, Феоктистов в ранней главе своих мемуаров написал портрет Алмазова в том снисходительно-поучительном тоне, который он усвоил по отношению ко всем соратникам Островского: "Дюбюк выдавался своим талантом; то же следует сказать о Григорьеве, Эдельсоне, Алмазове, - людях образованных и обладавших недюжинными способностями; несчастие их состояло в том, что они прожгли свою жизнь, затопили ее в вине..." (Атеней. С. 89).
8 На реплику Феоктистова о Леонтьеве последовал ответ Тургенева в письме от 29 декабря 1851 г.: "Я " (Т. Письма (2-е изд.). Т. 2. С. 112). Леонтьев Константин Николаевич (1831 --1891) - писатель, в молодости переживший влияние Тургенева, публицист, философ. Феоктистов познакомился с Леонтьевым в салоне Салиас, куда его ввел Тургенев во время своего очередного приезда в Москву (вторая половина октября - начало ноября 1851 г.; см.: Тургенев в Москве//Русский вестник. 1888. No 3. С. 266; Летопись (1818--1858). С. 188). Перечисляя посетителей салона (Кудрявцев, Грановский, Катков, П. М. Леонтьев), К. Леонтьев назвал и Феоктистова (там же). Анализ психологических истоков отрицательных оценок, которые не только Тургенев, но и Боткин, Дружинин давали молодому Леонтьеву, см.: Иваск Ю. П. СПб., 1995. Кн. 2. С. 280--284). Ср. характеристику, которую Феоктистов дал К. Леонтьеву - в пору, когда он появлялся в салоне Салиас, с психологическим эссе Иваска (гл. "Барышни"), посвященном автобиографическому образу Володи Ладнева ("Подлипки") и его отношениям с женщинами: "... все это не похоже на тургеневскую первую любовь и уж тем более на толстовское семейное счастье. У Леонтьева - нет серьезности, нет глубины; везде только легкое порхание по садам Эроса, полуневинное рококо фарфоровых петиметров и дам Осьмнадцатого Столетия! Но нет в нем и той грубости, которая иногда скрывалась под блеском Савра и Сакса. Володя фатоват, но вместе с тем мечтателен и нервен, как "Дитя века" позднего романтика Альфреда де Мюссе, которым он тогда очень увлекался. / Легкомыслие в стиле рококо и некоторая романтическая томность сочетались в Володе с еще одним качеством - с расчетом, с трезвостью. Он отлично знает, что нельзя рано жениться и что не следует соблазнять барышень. Но ему также хочется чего-то большего, чем вся эта милая игра с барышнями. Покупную любовь он отвергает: ему не хочется себя осквернить, загрязнить! И он расчетливо мечтает: хорошо бы немного увлечься и соблазниться, соблазнить, но так, чтобы не было никаких неприятных последствий!" (там же. С. 260).
9 Тургенев шутил по поводу известий, исходивших от "юной партии" о романе Алмазова (см. выше 7-е примечание) и о петербургской итальянской опере: "Если член юной московской школы, нашедший, что роман Э. Благонравова - отличная вещь - одно лицо с тем членом, который объявил, что здешняя опера - мерзость - то жаль мне Эраста. Здешнюю оперу дурно ведут - это правда - но средства и голоса - великолепные" (Т. Письма (2-е изд.). Т. 2. С. 112). Тургеневскую оценку подтверждает отзыв автора "Заметок о петербургских театрах" в "Современнике" (1852. Март-апрель. Отд. VI. Современные заметки. С. 146--147): "Мы повторяли уже много раз, что нынешний итальянский сезон был чрезвычайно блестящ, что богатство труппы и репертуара было необыкновенное; последнее время оперы еще более утвердило нас в убеждении, что трудно вообразить себе состав итальянской оперы обильнее талантами и репертуар богаче разнообразием, как тот состав и репертуар, которыми Петербург наслаждался в зиму 1851--1852". В этом же разделе "Современника" (с. 54--68) Серов в статье "Итальянская опера в Петербурге. Сезон 1850--1851" (перепеч. в изд.: "Свадьба Фигаро" Моцарта и пр.). См. также появившийся ранее в "Современнике" (1850. No 3. Отд. VI. С. 100--108) анализ петербургской итальянской оперы (в сравнении с немецкой) в статье Боткина "Итальянская опера", а также его отзыв о пении Марио (Боткин В. П. Литературная критика. Публицистика. Письма/Сост., подгот. текста, вступ. статья и примеч. Б. Ф. Егорова. М., 1984. С. 164--172).