1956. ПОЛИНЕ ВИАРДО
23 марта (4 апреля) 1867. Москва
Moscou.
Au comptoir des Apanages,
boulevard Pretchistenski.
Jeudi soir, 4 avril/23 mars 1867.
О theuerste Freundinn, que vous êtes donc bonne de m_'écrire si souvent! Depuis que je suis ici, je ne puis me défendre d'une impression étrange: il me semble que je suis en prison; - et je suis emprisonné en effet par le mauvais temps, par la neige sale et vilaine, qui rend les rues impraticables... et puis ma jambe infirme, qui me permet à peine de me traîner dans les vastes chambres de la maison que j'habite - et cette toux qui ne me lâche pas... eh bien! vos lettres - sont comme des messagers de liberté! Elles semblent me dire que dans peu de jours - toutes ces entraves tomberont - et je redeviendrai ce que j'ai été jusqu'à présent. Je compte les instants... onze jours encore... C'est bien long. Oh! que j'en ai assez, de cet hiver interminable, de tout ce que je vois, de tout ce qui m'entoure!!.
Allons - ne parlons pas de choses tristes... il ne fait déjà pas trop gai chez vous, mes pauvres chers amis - avec toutes ces santés un peu ébranlés - et puis avec ces crescendo d'attente amère et pénible, qui vous vient du Cap1! Voyons,-- je vais vous raconter quelque chose. J'ai lu deux fois "L'Histoire du lieutenant"2; la première fois chez Mr Katkoff, qui me l'a immédiatement achetée, et où j'ai été cruellement agacé par Mme Katkoff, qui n'a cessé de se gratter le nez, de s'arranger, de se tasser, de se frotter les genoux et le ventre (elle est grosse de son quinzième enfant), pendant tout ce temps. - J'étais assis auprès d'elle et je ne voyais qu'elle, car je tenais mon nez plongé dans mon cahier; je l'ai trouvée fort laide et disgracieuse - ce qu'elle est du reste, lecture à part. La seconde fois, èa a été chez la femme du prince Tcherkasski, du même prince T(cherkasski) qui a été ministre de l'Intérieur en Pologne - et qui a donné sa démission après la maladie de Mi-lutine3. On était en petit comité,-- des gens d'esprit s'in-téressant peu aux choses littéraires, des dames sur le retour et dévotes, sans fiel pourtant et un imbécile à la mode, bon enfant et enthousiaste. Le long Wassiltchikoff était du nombre; - ce n'est pas pourtant lui l'imbécile. - Ma petite plaisanterie a plu tout en scandalisant un peu. Je dois ajouter que faire une lecture est une vraie corvée pour moi, je ne puis m'empêcher d'avoir un secret sentiment de honte. Et après-demain donc!.. lecture publique avec tout le bataclan4... Je vous donnerai tous les détails.
Je termine brusquement cette lettre,-- car il faut que je l'envoie sur-le-champ à la poste. Ma santé n'est pas trop fameuse non plus. Mon pied me fait mal, je tousse - enfin! patience... patience!
Je vous écrirai dès demain - aujourd'hui j'embrasse toute la maisonnée et vous serre les deux mains avec toute la force d'un attachement inaltérable.
Der Ihrige
J. T.
Перевод с французского:
Москва.
В доме Удельной конторы,
на Пречистенском бульваре.
Четверг вечером, 4 апреля/23 марта 1867.
О tbeuerste Freundinn {самый дорогой друг (нем.).}, как же вы добры, что пишете мне так часто! С тех пор, как я здесь, я не могу избавиться от одного странного ощущения: мне кажется, что я нахожусь в тюрьме;-- и впрямь, плохая погода, гадкий и грязный снег, заваливший улицы, лишают меня свободы... да еще моя больная нога, из-за которой я еле передвигаюсь по просторным комнатам дома, где я обитаю,-- и этот кашель, не отпускающий меня... так вот! ваши письма - словно вестники свободы! Они будто говорят мне, что скоро все преграды падут и я вновь стану таким, как прежде. Я считаю мгновения... еще одиннадцать дней... это очень долго. О! Я сыт по горло этой нескончаемой зимой, всем, что я вижу, всем, что меня окружает!!
Но довольно - не будем говорить о грустных вещах... у вас ведь, мои бедные дорогие друзья, сейчас тоже не слишком весело - со всеми этими недомоганиями - да еще всенарастающим горестным и мучительным ожиданием того, что надвигается на вас из Капа1"Историю лейтенанта"2; в первый раз у г-на Каткова, сразу же ее у меня купившего; там меня ужасно раздражала г-жа Каткова, которая беспрестанно почесывала себе нос, прихорашивалась, ерзала, поглаживала себе колени в живот (она беременна пятнадцатым ребенком). Я сидел подле нее и только ее и видел, потому что не отрывался от своей тетради; я нашел, что она очень некрасива и неизящна - впрочем, она и в самом деле такова, независимо от чтения. Во второй раз это было у жены князя Черкасского, того самого князя Ч<еркасского>, который был в Польше министром внутренних дел - и подал в отставку, когда заболел Милютин3. Там были только свои люди, умные, но мало интересующиеся литературными делами, стареющие и набожные, но не желчные дамы и один модный дурак, добрый и восторженный малый. В числе гостей был длинный Васильчиков - но дураком, однако, был не он. Моя маленькая шутка понравилась, хотя и шокировала немного... Должен прибавить, что чтение для меня - сущая мука, я не могу отделаться от тайного чувства стыда. А послезавтра-то!.. публичное чтение со всей шумихой4... Я опишу вам все подробно.
Поспешно заканчиваю это письмо - поскольку мне надо сейчас же отослать его на почту. Здоровье мое не блещет... Нога болит, я кашляю... Но что поделаешь! терпение... терпение!
Я напишу вам завтра - сегодня же обнимаю всех ваших домашних и жму ваши руки со всей силой моей неизменной привязанности.
Der Ihrige {Ваш (нем.).}
И. Т.
Примечания
Печатается по фотокопии из собрания А. Звигильского (Париж). Подлинник хранится в собрании М. и А. Ле Сен (Париж). На первой странице письма (в левом верхнем углу) пометы рукой П. Виардо: "autorisée" ("разрешено" - франц.), "à prendre" ("взять", франц.), "non" ("нет" - франц.), "autorisée" ("разрешено" - франц.), "copiée" ("переписано" - франц.).
H Bp, 1906, No 11005, 1(14) ноября. Пропуски восстановлены, неточности исправлены П. Уоддингтоном: New Z SI J, 1985, p. 59--60.
1
2 О чтении рассказа "История лейтенанта Ергунова" у Каткова см. письмо 1948.
3
4 Речь идет о чтении в пользу галицких русинов (см. об этом письмо 1951, примеч. 5).