Тургенев И. С. - Герцену A. И., 27 октября (8 ноября) 1862 г.

1401. A. И. ГЕРЦЕНУ

Экая пошла у меня с тобою корреспонденция, любезнейший А<лександр> И<ванович>! Может быть, она тебе не по вкусу - да такой на меня стих нашел. Нынешнее письмо вызвано твоим последним письмом ко мне в "Колоколе". Оно очень замечательно - хотя написано несколько - не то что вычурно, а мудрено для многих читателей, которые не сразу поймут ни зарождение от Пана, ни допуническое -- но это мелочи¹. Ты с необыкновенной тонкостью и чуткостью произносишь диагнозу современного человечества - но почему же это непременно западное человечество - а не "bipèdes" вообще? Ты точно медик, который, разобрав все признаки хронической болезни, объявляет, что {Далее зачеркнуто: эта} вся беда происходит оттого, что пациент - француз. Враг мистицизма и абсолютизма, ты мистически преклоняешься перед русским тулупом и в нем-то видишь - великую благодать и новизну и оригинальность будущих общественных форм - das Absolute, одним словом - то самое Absolute - над которым ты так смеешься в философии. Все твои идолы разбиты - а без идола жить нельзя - так давай воздвигать алтарь этому новому неведомому богу, благо о нем почти ничего не известно - и опять можно молиться, и верить, и ждать. Бог этот делает совсем не то, что вы от него ждете - это, по-вашему, временно, случайно, насильно привито ему внешней властью; - бог ваш любит до обожания то, что вы ненавидите - и ненавидит то, что вы любите,-- бог принимает именно то, что вы за него отвергаете - вы отворачиваете глаза, затыкаете уши - и с экстазом, свойственным всем скептикам, которым скептицизм надоел - с этим специфическим, ультрафанатическим экстазом твердите о "весенней свежести, о благодатных бурях" и т. д.² История, филология, статистика - вам всё нипочем; нипочем вам факты, хотя бы, например, тот несомненный факт, что мы, русские, принадлежим и по языку и по породе к европейской семье, "genus Europaeum" - и, следовательно {Было: потому}, по самым неизменным законам физиологии, должны идти по той же дороге. Я не слыхал еще об утке, которая, принадлежа к породе уток, ваш} иссохший язык, вы бьете по всему, что каждому европейцу, а потому и нам, должно быть дорого, по цивилизации, по законности, по самой революции, наконец - и, налив молодые головы вашей еще не перебродившей социально-славянофильской брагой, пускаете их хмельными и отуманенными в мир, где им предстоит споткнуться на первом шаге. Что вы всё это делаете добросовестно, честно, горестно, с горячим и искренним самоотвержением - в этом я не сомневаюсь - и ты уверен, что я не сомневаюсь... но от этого не легче. Одно из двух: либо служи революции, европейским идеалам по-прежнему - либо, если уж дошел до убежденья в их несостоятельности, имей дух и смелость посмотреть черту в оба глаза, скажи {Далее зачеркнуто: всему европейскому человечеству -- и не делай явных или подразумеваемых исключений в пользу новодолженствующего прийти россейского мессии, в которого, в сущности, ты лично так же мало веришь, как и в еврейского. Ты скажешь: это страшно, и популярность можно потерять и возможность продолжать деятельность... Согласен, но, с одной стороны, и так действовать, как ты теперь действуешь - бесплодно - а, с другой стороны, я в тебе, на зло тебе, предполагаю достаточно силы духа, чтобы не убояться никаких последствий от высказывания того, что ты считаешь истиной. Мы еще подождем, а теперь довольно.

Кто ада и небес (своим ростом) досягал -
Упал³!

И Чевкин - туда же.

Примечания

ЦГАЛИ, ф. 2197, оп. 1, No 110, л. 75--76.