806. ПОЛИНЕ ТУРГЕНЕВОЙ
14(26) июня 1859. Виши
Vichy,
26 juin 1859.
Ma chère fillette,
J'ai reèu ta lettre et j'y rêponds sans perdre de temps comme tu le vois. Je suis content que tu aies êtê à l'êglise et de l'impression que t'a faite le père Wassilieff; mais pour te parler sêrieusement, comme tu dis, je suis fort peu content du reste de ta lettre. Il y règne un ton à l'endroit de Mme Viardot que je ne puis admettre ni permettre. Tu oublies un peu trop tout ce que tu lui dois. Sache que je ne veux pas que tu aies l'air de me mettre en antagonisme avec elle - ce qui, du reste, ne servirait de rien - car sur dix fois je trouverais dix fois qu'elle a raison - et, pour ne pas aller plus loin - comment veux-tu, par exemple, qu'elle n'ait pas raison sur le chapitre de tes leèons de chant - et que pourrait-elle avoir en vue, sinon ton intêrêt? Je te le rêpète, tu lui dois une obêissance complète et - crois-moi bien - ce serait un très grand malheur pour toi, si elle cessait de s'intêresser à toi et si elle t'abandonnait à certains instincts qui se trouvent en toi et qu'il faut dêraciner. Tu es personnelle, susceptible et tu aimes non pas ceux qui le mêritent, mais ceux qui montrent de l'affection pour toi ou qui te gâtent. Ainsi, mon enfant, plus de ces choses-là, plus de conseils de ne pas aller à Courtavenel! j'y irai si bien qu'il est fort probable que c'est là que nous passerons nos vacances, au lieu de courir la prêtentaine.
Quant à tes trois francs de cafê - grand bien te fasse de le prendre! Ce n'est pas de ce côtê-là que tu me verras faire de la sêvêritê.
Cette lettre ne te fera pas beaucoup de plaisir - mais si tu rêflêchis à ce que je te dis, elle pourra t'être fort utile - si je ne te disais pas tes vêritês - qui le ferait? Je te les dis parce que je t'aime de tout mon cœur et je t'embrasse de même. Ma santê est passable - j'espère que les eaux d'ici me feront du bien. A revoir, mon enfant, et sans rancune.
Ton père
J. Tourguêneff.
Перевод с французского:
Виши,
26 июня 1859.
Моя дорогая девочка,
Я получил твое письмо и отвечаю на него, как видишь, без промедления. Я доволен тем, что ты была в церкви, и тем впечатлением, которое отец Васильев произвел на тебя; но, если говорить по-серьезному, как ты выражаешься, я не очень доволен остальной частью твоего письма. В нем господствует такой тон по отношению к г-же Виардо, какого я не могу ни допустить, ни разрешить. Ты слишком забываешь всё, чем обязана ей. Знай, что я не желаю, чтобы ты словно старалась настроить меня против нее, да это, впрочем, ни к чему и не послужит, потому что в десяти случаях из десяти я найду ее вполне правой: и, зачем далеко ходить - каким образом, например, можешь ты считать ее неправой относительно твоих уроков пения - и что могла бы она иметь в виду, кроме твоей пользы? Повторяю, ты должна повиноваться ей беспрекословно - и, поверь мне, для тебя было бы большим несчастьем, если бы она перестала интересоваться тобой и позволила бы укрепиться в тебе некоторым наклонностям, которые надо искоренять. Ты себялюбива, обидчива и любишь не тех, кто этого заслуживает, а тех, кто выказывает любовь к тебе или балует тебя. Итак, дитя мое, довольно этих штучек, довольно советов не ездить в Куртавнель: я поеду туда столь надолго, что, по всей вероятности, мы именно там проведем каникулы, вместо того чтобы слоняться туда-сюда.
Что касается до трех франков на кофе - ну и пей его на здоровье! Строгость моя проявится не в этом.
Я тебе говорю ее, потому что люблю тебя и обнимаю от всего сердца. Мое здоровье сносно - надеюсь, что здешние воды принесут мне пользу. До свиданья, дитя мое, и не поминай лихом.
Твой отец
И. Тургенев.
Примечания
Печатается по подлиннику: ф. 509, оп. 1, No 44, л. 38.
Впервые опубликовано: Mercure de France, 1932, No 807, 1 fêvrier, p. 542--543. Перепечатано: êmênoff, p. 94--95.