Тургенев И. С. - Ламберт Е. Е., 21 мая (2 июня) 1861 г.

1182. Е. Е. ЛАМБЕРТ

Я получил почти coup sur coup - Ваши два письма¹. - Прежде всего поздравляю Вас, Цебрикова и себя - с назначением его в Ваши управляющие; я уверен, что Вы останетесь им довольны - и что крестьяне Ваши найдут; в нем человека снисходительного и твердого - в одно и то же время. Дай бог, чтобы слова мои сбылись!²

Вы рисуете довольно мрачную картину современного быта России и русского характера вообще: к сожаленью - добросовестный человек обязан подписаться почти под каждой из Ваших фраз. - История ли сделала нас такими, в самой ли нашей натуре находятся залоги всего того, что мы видим вокруг себя - только мы, действительно, продолжаем сидеть - в виду неба и со стремлением к нему - по уши в грязи. Говорят иные астрономы - что кометы становятся планетами, переходя из газообразного состояния в твердое; всеобщая газообразность России меня смущает - и заставляет меня думать, что мы еще далеки от планетарного состояния. Нигде ничего крепкого, твердого - нигде никакого зерна; не говорю уже о сословиях - в самом народе этого нет.

До Вас уже, вероятно, дошли слухи о нежелании народа переходить с барщины на оброк³. Этот знаменательный - и, признаюсь, никем не предвиденный факт - доказывает, что наш народ готов отказаться от явной выгоды (барщинные дни оценяются по крайней мере в 80 р. сер. - а самый высокий оброк не достигает 30 р.) в надежде, что вот - авось выйдет еще указ - и нам земли отдадут даром - или царь ее нам подарит через 2 года - а оброчные уже обвязались, между прочим, как хорошо исполнялись законы, уже с Петра Великого подтверждавшие, что больше трех дней не брать. Правительство наше действовало, отправляясь от того предположенья, что законы имеют свою силу, исполняются - и мудрено было правительству иначе действовать - и вышло, что оно как будто сделало несправедливость: одних наградило, других оставило в прежнем положении... Об участии в выкупе со стороны крестьян и думать нечего; не только через 36 или 40 лет,-- но если сказать нашему крестьянину, что он, платя лишний рубль в течение 5 только лет, приобретет себе землю для своего же сына,-- он не согласится: во-первых - он заботится только о сегодняшнем дне,-- а во-вторых - он лишен доверия в начальство: буду платить 5 лет, думает он - а там выдет повеление: плати еще 5. И в этом он не совсем не прав. Мы пожинаем теперь горькие плоды прошедших 30 или 40 лет. - Недавно один мой приятель, нанимая вольного работника, заключил с ним весьма выгодный (для работника) контракт; через несколько дней приходит к нему отец работника и с сокрушенным видом говорит: Эх-ма, барин, барин! За что же Вы малого под кундрах подвели! - Он еще глуп, не смыслит - а Вы...

Да разве условия невыгодны? - перебил его мой приятель... - Нет, этого нельзя сказать, чтобы невыгодны,-- отвечал мужик, - почесывая себе то затылок - то пониже... - да всё же, зачем вы его под кундрах ⁴

Вот тут и толкуй о законности, ответственности, разделении властей, и т. д., и т. д.

Вы мне ничего не пишете о том, когда Вы намерены ехать из Петербурга в Малороссию. Вы, вероятно, несколько дней остановитесь в Туле, где находится Ваш муж. Если б я знал, когда это будет - я бы выехал к Вам навстречу. Посещение Ваше моего скромного Спасского было бы для меня праздником. Но уж это, быть может, слишком много, и я не смею надеяться. - Хорошего здесь только один сад - особенно теперь, когда всё зелено, свежо и пышно.

Во всяком случае, до свидания. Спасибо Вам, что не забываете меня. - Кланяюсь всем Вашим и крепко жму Вам руку.