492. С. Т. АКСАКОВУ
25 мая (6 июня) 1856. Спасское
С. Спасское.
25-го мая 1856 г.
Любезный и почтенный Сергей Тимофеевич, супруга Ваша мне сказывала, когда я проезжал через Москву, что Вы еще с месяц в ней пробудете - и потому я это письмо посылаю в Денежный переулок, в надежде, что в случае Вашего отъезда его Вам перешлют в Абрамцево1. - Вот уже две недели с лишком, как я у себя в деревне - и живу растительной (чтобы себя не обидеть, не сказать - животной) жизнью. Ем всё -- даже салат! - и сплю как моська. - Делать ничего не могу, читаю, однако, с большим удовольствием "Историю Греции" Грота2 -- и любуюсь моими милыми и счастливыми афинянами. Был на охоте два раза - побил коростелей и перепелов да двух дупелей - да небывалую у нас птицу - маленького (с дрозда) черного рыболова с огромнейшими серыми крыльями и красными лапками с перепонками - теперь, до тетеревов, повешу ружье на гвоздик. - Много я думал всё это время, во-первых - о услышанном мною продолжении "Семейной хроники"3, а во-вторых - о наших толках с Вашим сыном. "Семейная хроника" вещь положительно эпическая - а с Константином Сергеичем - я боюсь - мы никогда не сойдемся. Он в "мире" видит какое-то всеобщее лекарство, панацею, альфу и омегу Русской жизни - а я, признавая его особенность и свойственность - если так можно выразиться - России, все-таки вижу в нем одну лишь первоначальную, основную почву - но не более, как почву, форму, на которой строится - а не в которую выливается государство. Дерево без корней быть не может, но К<онстантин> С<ергеевич>, мне кажется, желал бы видеть корни на ветвях4. Право личности им, что ни говори, уничтожается - а я за это право сражался до сих пор и буду сражаться до конца. Обо всем этом мы еще поговорим в июле,-- но пословица гласит - горбатого исправит могила, а мы с ним чуть ли не оба горбаты, только в разные стороны5"тряпкам", к которым К<онстантин> С<ергеевич> причисляет, напр., Фета - но ведь и у тряпки есть свое упорство: разорвать ее легко - а молотом сколько угодно бей по ней, ничего не сделаешь.
До меня дошли слухи, что Ваш сын Иван сошелся с Васильчиковым и едет в Крым6; радуюсь за него и за само дело. Горько было думать, что такой человек, как И<ван> С<ергеевич>, мог воскликнуть: "Когда же власть твоя пройдет, о молодость, о тягостное бремя!"7.
До свидания, любезнейший С<ергей> Т<имофеевич>. Желаю Вам всего хорошего на земле, прежде всего здоровья. Кланяюсь Вашей супруге и всему Вашему семейству и остаюсь навсегда
преданный Вам душою
Примечания
ИРЛИ, ф. 3, оп. 13, No 70, л. 58--59.
BE, 1894, No 2, с. 495--496.
1 С. Т. Аксаков 4(16) июня 1856 г. писал Тургеневу о том, чт" его письмо он успел получить еще в Москве (Рус Обозр, 1894, No 12, с. 583).
2
3 Под продолжением "Семейной хроники" Тургенев подразумевает отрывок четвертый - "Молодые в Багрове", который был опубликован во второй июньской книжке "Русской беседы". С. Т. Аксаков в упомянутом выше письме благодарил Тургенева за его отзыв о продолжении "Семейной хроники" (см. Рус Обозр, 1894, No 12, с. 583).
4 К. С. Аксаков 18(30) июня 1856 г. писал Тургеневу: "... спор о мире желал бы продолжать с вами изустно, но, пожалуй, и письменно" 1894, No 12, с. 588).
5 С. Т. Аксаков 4(16) июня 1856 г. писал Тургеневу: "Что же касается до Константина, то пусть он отвечает сам. Скажу только, что я горбат больше в вашу сторону" [Рус Обозр, 1894, No 12, с. 584).
6 "Иван точно был вызван князем Васильчиковым в Петербург и 31-го мая уже уехал в Крым. Все говорят, что Васильчиков - прекраснейший человек, но не рано ли вы радуетесь и за дело, и за моего Ивана? Дело тай трудно, что дерзко надеяться какого-нибудь успеха..." (Рус Обозр, 1894, No 12, с. 584). В. И. Васильчиков возглавлял комиссию для раскрытия злоупотреблений по интендантству южной и крымской армий.
7 Тургенев по памяти и потому не совсем точно приводит последние строчки стихотворения И. С. Аксакова "Усталых сил я долго не жалел" (1850). Правильное чтение: