ТУРГЕНЕВ НА СЦЕНЕ
Будущее критическое издание комедий Тургенева, установив окончательный текст его драматических произведений, соберет также исчерпывающие сведения об их главнейших постановках - в Петербурге, Москве и на Западе. Точное воспроизведение старинных афиш, т. -е. установление списка исполнителей сменяющихся актерских составов, сводка современных рецензий и позднейших мемуарных оценок, по возможности полное реконструирование наиболее примечательных тургеневских спектаклей или же воспроизведение игры крупнейших исполнителей его ролей - все это отчетливо представит читателю сценическую судьбу тургеневских комедий.
Не стремясь к такой полноте, уместной, быть может, лишь в комментариях академического издания, мы сочли полезным дополнить наш обзор тургеневской драматургии подбором некоторых материалов к будущей полной истории его инсценировок. Не претендуя на исчерпывающий охват этой обширной и растекающейся на бесчисленные экскурсы историко-театральной темы, мы даем здесь первый ее очерк, отмечающий наиболее значительные моменты в сценическом развитии тургеневской драматургии.
Имеющиеся материалы мы распределяем по отдельным пьесам, в порядке их постановок.
"ХОЛОСТЯК"
В первый раз представлена в Петербурге на Александрийской сцене 14 октября 1849 г.
Мошкин - М. С. Щепкин
Вилицкий - А. М. Максимов.
Белоногова - В. В. Самойлова.
Шпуньдик - А. Е. Мартынов.
Фон-Клаке - П. А. Каратыгин.
Пряжкина - Ю. Н. Линская.
Об этом спектакле сохранился отзыв Н. А. Некрасова, недавно открытый Ю. Г. Оксманом. Отмечая сочувствие публики к новой пьесе, Некрасов пишет:
"Еще более порадовало нас сочувствие к русской комедии в наших актерах,-- сочувствие, которого нельзя было не заметить в представлении "Холостяка". Ни тени той самоуверенной небрежности, которая встречается при исполнении фарсов и водевилей, не заметили мы при исполнении "Холостяка". Артисты, видимо, принялись за дело с уважением, подобающим русской комедии, и исполнили его превосходно. Особенно поразил нас Максимов, игравший роль Вилицкого, весьма трудную и представляющую много поводов к фарсам, до которых г. Максимов большой охотник в водевилях. Но ни одного фарса, к радости и удивлению многих, не выкинул здесь г. Максимов, доказав тем, что может, если захочет, обходиться и без фарсов. Он играл просто и естественно...
Г. Мартынов исполнил роль Шпуньдика с искусством и и успехом, тем более замечательными, что роль его одна из самых незначительных.
Г. Каратыгин 2-й прекрасно сыграл роль фон-Фонка, франта, и резонера, гнушающегося бедностью и презирающего низший круг, откуда он сам недавно выскочил. Презрительные улыбки, ужимки и гримасы, поднимание плеч, сатирическое подергивание носа и всей физиономии, беспрестанное охорашивание собственной особы, которая ежеминутно боится замараться от прикосновения окружающих ее плебеев, - все это было в игре г. Каратыгина и производило непритворный смех.
Г-жа Самойлова 2-я верно передала роль русской девушки Маши, а г-жа Линская неподражаемо хорошо выполнила роль Катерины Савишны Пряжкиной, вдовы и кумушки пожилых лет. Рассказ о знакомстве с генеральшей Бондаидиной вышел у нее художественно верен. У г-жи Линской талант самобытный и оригинальный, особенно поражающий естественностью, по которой она не может быть сравнена ни с кем, кроме г. Мартынова; на сцене она как будто дома, и в голосе ее часто звучат ноты, которые вдруг переносят вас в действительную жизнь, напоминая вам множество сцен и фраз, бог знает когда и где виданных и слышанных. Это признак таланта первостепенного.
Наконец, мы дошли до самого бенефицианта, игравшего главную роль, старика Мошкина, влюбленного, без собственного ведома, в свою воспитанницу и сватающего ее за другого. Роль эта, как ни трудна она, совершенно по силам и в духе таланта Щепкина. Весь третий акт с самого того места, где начинаются опасения старика за участь своей воспитанницы, был торжеством Щепкина... Рукоплескания не умолкали, и этот акт, отдельно взятый, имел огромный успех"62.
Возобновлена на Александрийской сцене 8 октября 1859 г., в бенефис С. Я. Марковецкого.
Вилицкий - П. И. Малышев.
Белоногова - Ф. А. Снеткова.
Шпуньдик - С. Я. Марковецкий
Фон-Клаке - А. А. Яблочкин.
Пряжкина - Ю. Н. Линская.
Роль Мошкина в исполнении Мартынова произвела сильнейшее впечатление. Биограф Мартынова сообщает:
"Роль эту ему пришлось сыграть лишь за год до смерти и эта задача была тем более трудна, что раньше Мошкина неизменно изображал Щепкин. Несмотря на это, Мартынов так гениально воплотил задуманный автором образ, что пьеса, как бы впервые предстала перед зрителем. О "Холостяке" заговорил весь город и у всех была одна и та же мысль о том, что именно в этой роли всего ярче проявились основные черты мартыновского творчества...
Если в чем в праве были упрекнуть в ту пору Мартынова, то лишь в желании придать Мошкину слишком много растерянности и забитости. Но и тут рецензент осуждал артиста лишь за первую часть роли, с восторгом говоря о пятом действии; "вот, где Мартынов в настоящем характере своей роли: зритель смеется, а между тем, у него слезы на глазах"63.
Тургенев, как известно, через двадцать лет, в предисловии к первому изданию своих "Сцен и комедий", с теплым и горестным чувством вспомнил этого исполнителя "Холостяка": "Не могу также не упомянуть с чувством глубокой благодарности, что гениальный Мартынов удостоил играть в четырех из этих пьес и, между прочим, перед самым концом своей блестящей, слишком рано прерванной карьеры, превратил, силою великого дарования, бледную фигуру Мошкина (в "Холостяке") в живое и трогательное лицо". (1879)64.
Следующее возобновление пьесы на Александрийской сцене состоялось 24 января 1882 г., в бенефис П. М. Свободина, при следующем составе исполнителей:
Мошкин - П. М. Свободин
Вилицкий - Р. Б. Аполлонский
Белоногова - М. Г. Савина
Шпуньдик - К. А. Варламов.
Фон-Клаке - А. С. Чернов.
Пряжкина - В. В. Стрельская.
Выдержала три представления. Пьеса шла тогда же (утренним спектаклем) при другом составе исполнителей.
"Г-жа Савина - писал об этом спектакле рецензент - чрезвычайно талантливо исполнила в спектакле, устроенном в пользу литературного фонда, несколько страдательную, но проникнутую искренним чувством роль Белоноговой в прекрасной комедии г-на Тургенева "Холостяк". Главную мужскую роль в этой пьесе, прославленную некогда гениальной игрой Мартынова, отлично играл на этот раз г-н Давыдов. При участии этих двух превосходных артистов, а также г-жи Стрельской и г-д Стрельского, Горева и Полтавцева, в второстепенных ролях, мало сценическая, но литературно-художественная комедия г-на Тургенева произвела прекрасное впечатление на немногочисленную, к сожалению, публику"65.
По поводу этой постановки сохранились два письма Тургенева; в письме к Д. В. Григоровичу он выражает свою радость за то, что ему удалось представить В. Н. Давыдову случай выказать свое дарование в роли Мошкина, в которой он "повидимому, сравнялся с незабвенным Мартыновым". Аналогичное письмо с выражением приветствия и признательности Тургенев тогда же написал В. Н. Давыдову66.
"Холостяка" на Александрийской сцене состоялась 25 октября 1899 г.
Мошкин - Давыдов.
Белоногова - Комиссаржевская.
Шпуньдик - Варламов.
Пряжкина - Стрельская.
Эта постановка выдержала 8 представлений.
Проф. Б. В. Варнеке относит этот спектакль к числу самых значительных художественных достижений Александрийского театра 90-х годов:
"Великая художница Стрельская второстепенную роль Катерины Савишны Пряжкиной превращала в живое лицо фигуры, словно вот сейчас сошедшей с бытовой картины Владимира Маковского...
Ее игру прекрасно дополнял Варламов, на этот раз отошедший бесследно от своих излюбленных шаблонов и всем своим обликом сразу же заставлявший зрителей верить тому, что он только что приехал из Тамбовской глуши...
На фоне этих чисто-дополнительных фигур яркой звездой горел и блистал Давыдов-Мошкин, прежде всего поражая удивительным богатством своих красок, безграничным разнообразием изобразительных средств". Из заурядного добродушного хлопотуна первого действия он превращается во втором в глубоко огорченного любящего отца; в третьем акте трагическое впечатление производили "те слезы, которыми захлебывался Давыдов при чтении письма Петруши с отказом от невесты" - и затем вспышки негодования старика, наконец, в заключении пьесы, после об'яснения с Машей, "Мошкин остается один и, еще весь охваченный огнем только что пережитых волнений, быть может, сам того не сознавая, открывает вдруг свою тайну. Острыми, как лезвие ножа, глазами тут Давыдов боязливо озирался, словно боясь вcтретить даже в зеркале лишнего свидетеля, и каким-то совсем новым голосом, задавленным от страха перед самим собой, а вместе с тем, звенящим силой бездонного чувства, шептал: "То-то у меня и прежде сердце замирало, когда я ее сватал". Но сейчас же он берет себя в руки, в испуге машет рукой и обрывает себя полутревожным, полурадостным окриком: молчи, молчи, старый, молчи!"...
Дивным подбором непередаваемых в описании подробностей Давыдов сумел дать почувствовать, что за оболочкой заботливого опекуна таится тень с трудом преодолевающего себя любовника. Только тяжесть сразу пережитых ударов, а главное--боязнь потерять Машеньку, расстаться с ней, снимают с Мошкина те кандалы, которыми он связал было свою страсть. И тут Давыдов сразу помолодел на десяток лет и в разговоре со Шпуньдиком показывал вдруг столько страсти, столько кипучего пламени, что зритель начинал верить, что такая могучая любовь рано или поздно и в самой Машеньке невольно вызовет порыв ответной страсти. И на клятву Мошкина, что она будет счастлива, всякий зритель невольно откликался с безраздельной верой.
Такое построение роли превращало всю комедию в одну из глубочайших вариаций на тему о старческой любви, придавая ей глубокое, местами, чуть не трагическое, толкование.
Почти в уровень к высоте игры Давыдова подымалась Коммиссаржевская - Машенька. Она не поверила Тургеневу, что в роли Белоноговой актрисе делать нечего и на одном переходе от первого ко второму акту мастерски разработала излюбленный мотив Тургеневской поэзии: внезапный рост женской души под влиянием страданий"67.
В Москве впервые поставлена 25 января 1850 г., в бенефис М. С. Щепкина, при следующем распределении ролей:
Мошкин - М. С. Щепкин.
Вилицкий - И. В. Самарин.
Шпуньдик - В. И. Живокини.
Фон-Клаке - Д. Т. Ленский.
Белоногова - Л. П. Косицкая
Пряжкина - А. Т. Сабурова.
"ЗАВТРАК У ПРЕДВОДИТЕЛЯ"
или "Полюбовный раздел"
В первый раз представлена на Александрийской сцене 9 декабря 1849 г., в бенефис П. А. Каратыгина.
Балагалев - Самойлов.
Пехтерьев - Сосницкий.
Суслов - Марковецкий
Алупкин - Каратыгин II.
Мирволин - Мартынов.
Безпандин - Григорьев I.
Каурова - Сосницкая
Печать отнеслась к тургеневской премьере весьма сочувственно. Вот, что писал о "Завтраке у предводителя" критик "Северной пчелы" Р. З. (Рафаил Зотов):
"Тут все дело в том, что к предводителю дворянства какой-то губернии с'езжаются помещики, чтоб произвесть полюбовный дележ между братом и сестрою, и вместо того, чтобы помирить их, ссорятся сами между собою и раз'езжаются. Следственно, пьесы тут нет, а одне сцены современных, а может быть и прежних нравов. Но эти сцены написаны очень хорошо; характеры обрисованы верно, резко, отчетливо, и в авторе видна большая наблюдательность. Лучше всех составлен характер Анны Ильинишны Кауровой, превосходно сыгранной талантливою Сосницкого. Это удивительный тип провинциальных (а может быть и столичных) жительниц, которые ни на что не согласны чтобы им не говорили, и почитают себя вечно обиженными и угнетенными. Вся пьеса была прекрасно обставлена и весьма удачно разыграна"68.
Еще сочувственнее был отзыв Федора Кони в "Пантеоне и репертуаре русской сцены":
"Эта небольшая комедия бесспорно лучшее произведение из всех, какие в последние два года являлись на русской сцене... Автор назвал ее комедией - и это даже несколько повредило ей во мнении публики: комедии, в строгом смысле теории, тут нет, но есть в высшей степени комическое действие, которое расположено в нескольких сценах, полных занимательности и юмора резкого... Весь цвет действительных талантов нашей сцены соединился здесь в один букет, и пьеса имела большой успех, как со стороны создания, так и со стороны выполнения"69.
В сезон 1855 г. "Завтрак у предводителя" шел в несколько измененном составе с Самойловым, Сосницким и Линской в главных ролях. Отзыв об этом спектакле находим в "Современнике":
"Всякий раз переход на русской сцене от пьес, переделанных с французского, или подражающих французским - к русским пьесам, не по одному названию, а содержание которых заимствовано из настоящего русского быта,-- доставляет величайшее наслаждение зрителям и истинное торжество артистам... Такое наслаждение доставила нам небольшая комедия г. Тургенева: "Завтрак у предводителя", успех которой на сцене возрастает с каждым годом - и это успех правды. Игра г. Сосницкого (в роли предводителя дворянства), г. Самойлова (в роли бывшего предводителя) и г-жи Линской (в роли помещицы) выше всех похвал Г. г. Сосницкий и Самойлов и г-жа Линская выполняют в комедии г. Тургенева свои роли с тем художественным совершенством, далее которого нельзя итти. И те, которые не видали на сцене "Завтрак у предводителя" и другие немногие истинно русские пьесы,-- те не имеют полного понятия о том, какими даровитыми артистами обладает современная русская сцена"70.
В сезон 1882--1883 гг. одноактная комедия Тургенева прошла в театре Корша три раза.
В 1897 г. "Завтрак у предводителя" исполнялся на сцене Московского Общество Искусства и Литературы, из которого вышел впоследствии Художественный театр. Исполнителями были:
Балагалев - Гурвич.
Пехтерьев - Арбатов.
Кровский
Алупкин - Лужский
Мирволин - Санин.
Безпандин - Вансятский.
Каурова - Гандурина.
Вельвицкий - Бурджалов.
Карп - Дмитриев.
Театр Литературно-Художественного Общества в Петербурге открыл свой сезон 1903 г. "Тургеневским спектаклем", в состав которого вошел также "Завтрак у предводителя", прошедший с большим успехом.
"Это был общий взрыв смеха,-- писал Ю. Беляев. - Старая пьеса полна самого свежего юмора, да и играли ее очень весело, как раз в том тоне, какой для нее полагается. Типичны были г-жа Яблочкина, г. г, Хворостов, Бравич, Бастунов, Яковлев, Чернов, Осетров и Степанов"71.
"Разделом" Писемского и "Завтраком у предводителя" с обновленным составом:
Балагалев - Горин-Горяинов.
Пехтерьев - Далматов.
Суслов - Петровский.
Алупкин - Уралов.
Мирволин - Усачев.
Каурова - Стрельская.
Становой - Новинский.
Вельвицкий - Всеволодский.
Кучер - Гарин.
Об этом спектакле писал К. И. Арабажин в обзоре сезона 1911-1912 гг.
"Завтрак у предводителя" шел с несколько иным составом исполнителей, чем в прежние годы. Дебютировал в роли молодого предводителя дворянства г. Горин-Горяинов и раньше известный уже Петербургу по театру Яворской. Молодой дебютант удачно справился с своей ролью, в его исполнении предводитель дворянства был так мил и благовоспитан, попав со своими столичными манерами и изяществом в среду захолустных дикарей. Так старался он понять всех, примирить, успокоить и образумить. Старого бывшего предводителя дворянства играл ныне уже покойный артист В. П. Далматов. С какой ненавистью глядел бывший предводитель на своего счастливого преемника, как старался насолить ему и говоря и действуя во всем, "как раз наоборот". Помещика-бурбона Алупкина играл тоже только что принятый на сцену артист Уралов. Как всегда, оригинальную фигуру и по гриму и по внешности создал г. Петровский из небольшой роли Суслова. Г. Лерский изобразил в помещике Безпандине закоренелого собачника и охотника, г-жа Стрельская в роли Кауровой, сестры Безпандина, была непримиримо сварливой, бестолковой женщиной, неспособной понять дело и доводившей всех до бешенства и негодования. Г-н Усачев дал фигуру бедного помещика, г-н Новицкий - станового; письмоводителя, камердинера и кучера играли в достаточно бытовых тонах г. г. Всеволодский, Н. Яковлев и Гарин"72.
"ПРОВИНЦИАЛКА"
крайне недоволен исполнением. "Актеры были отвратительны, - писал он 5 января г-же Виардо,-- особенно jeune première княжна Черкасская, но это не помешало публике апплодировать до крайности... Я думаю, что моя пьеса будет иметь успех на настоящей сцене, если она понравилась несмотря на убийственную игру этих dilletanti. Ее дают в Петербурге 20-го, здесь 18-го"73.
Пьеса действительно была дана 18 января, в бенефис М. С. Щепкина, при следующем распределении главных ролей:
Ступендьев - М. С. Щепкин.
Дарья Ивановна - Н. В. Рыкалова.
Граф Любин - С. В. Шуйский.
В тот же вечер в 11 час. Тургенев писал г-же Виардо: "По правде сказать, я ожидал всего, кроме подобного успеха. Представьте себе, что я убежал совсем растерянный... Все действующие в моей пьесе лица играли довольно хорошо, за исключением jeune preumiere, которая была отвратительна. Зато наоборот, актер, игравший главную роль, был великолепен. Это молодой человек по имени Шуйский, он много выиграл в этот вечер в мнении публики, и я в восторге, что дал ему случай для этого"74...
"Провинциалка" Тургенева, маленькая салонная пьеска, - сообщает Вольф - имела более успеха, чем его первые два более серьезные произведения ("Холостяк" и "Завтрак у предводителя") вероятно потому, что в "Провинциалке" есть любовь и кокетство, эти необходимейшие элементы комедии того времени. К тому же эта безделка была обставлена лучшими силами труппы... Сцена пения и потом объяснения в любви перезрелого волокиты, прерываемого ревнивым мужем, были исполнены с самым тонким комизмом"75.
Первое представление на Александрийской сцене состоялось 22 января 1851 г., в бенефис Н. В. Самойловой.
Ступендьев - А. Е. Мартынов.
Граф Любин - В. В. Самойлов.
"Несмотря на этот блестящий состав, пьеса прошла в сезон 1850--51 годов шесть раз, а в следующий - только четыре раза"76.
"Эта небольшая, но тщательно отделанная пьеска, смотрится с таким же удовольствием, как и читается. В ней одно главное лицо, очень искусно обставленное несколькими другими.
Поспешность бенефисной постановки, нетвердое знание ролей всегда несколько мешают полному успеху, который достигается и окончательно устанавливается только при последующих представлениях. Тем более чести г-же Самойловой и г-ну Самойлову (граф Любин), если они и в первый раз умеют быть истинными художниками. Дарья Ивановна явилась нам хорошенькою, грациозною женщиной, то-есть с одной только стороною своего характера; другая сторона, сторона характера твердого, воли постоянной и упорной, эта сторона уступила место первой. Оттого мы видели Дарью Ивановну только в профиль, но зато этот профиль был так хорош, что самая строгая критика помирится и на таком понимании роли. Если в этом случае и есть потеря в характере, то нет нисколько потери для сцены. Что касается до г. Самойлова, то мы право не знаем, где и когда он бывает дурен. Граф Любин вышел прекрасным лицом на сцене; жаль только, что он немного сильно прихрамывал. Говорят, что в последующие представления пьеса шла несравненно лучше, потому что г. Мартынов тверже знал свою роль.
в миниатюре. На сцене он слишком боек, слишком развязен для такого благонравного и робкого юноши, который только изредка, и то при настоятельной нужде, умеет, как говорится, развернуться и стать, в самом деле, открыто и явно действующим лицом"77.
Возобновлена на Александрийской сцене 12 января 1888 г., в бенефис М. Г. Савиной, при следующих исполнителях:
Ступендьев - К. А. Варламов.
Дарья Ивановна - М. Г. Савина.
Миша - Р. Б. Аполлонский.
Лакей - Костров.
Васильевна - Нестерова.
Аполлон - Шаповалено.
Следующее возобновление состоялось 19 января 1900 г., в 25-летний юбилейный бенефис М. Г. Савиной. Состав исполнителей был:
Дарья Ивановна - М. Г. Савина.
Граф Любин - Н. Ф. Сазонов.
Миша - Ф. И. Израилев.
Возобновлена в 1911 году и прошла 7 раз (марта 23, 25, 28; апреля 1, 14, 20 и 27)78.
"Провинциалка" была поставлена в театре Корша в юбилейном спектакле (в 15-ую годовщину театра) с Азогаровой в заглавной роли, Грековым - Ступендьевым, Чарским - гр. Любиным79.
На сцене Московского Художественного театра "Провинциалка" была впервые поставлена 3 марта 1912 года в следующем составе:
Ступендьев - Грибунин.
Дарья Ивановна - Лилина.
Миша - Дикий.
Лакей - Болтин.
Васильевна - Дейкун.
Аполлон - Попов.
"... Возможность такого стиля, почти буфонного, какой был дан вчера, - писал H. E. Эфрос, - заключена в самом тексте пьесы, в целом ряде ее подробностей, и прежде всего в образе графа Любина, который красится и не может сам подняться, опустившись в пылу любовного об'яснения на колени. К. С. Станиславский выбрал в образе все, что есть в нем архикомического, что близко именно к буффу, все это собрал воедино, преувеличил в яркости сценическими средствами, пропитал искренностью комизма и так сотворил своего старого, уродливого, смешного графа... Карикатура выростала до степени художественного создания"80.
"БЕЗДЕНЕЖЬЕ"
Эта комедийка Тургенева была поставлена на Александрийской сцене в сезон 1851--1852 гг. (осенью), но прошла незаметно.
На том же театре была возобновлена 6-го ноября 1881 г. в бенефис Нильского, при следующем составе исполнителей:
Жазиков - Каширин.
Блинов - Зубов.
Сапожник - Вейнберг.
Художник - Иванов.
Извозчик - Макаров-Юнев.
Девушка - Гусева.
"ГДЕ ТОНКО, ТАМ И РВЕТСЯ".
Вместе с "Безденежьем" на Александрийской сцене в сезон 1851--1852 гг. была также поставлена комедия "Где тонко, там и рвется". По свидетельству Вольфа, обе пьески прошли незаметными, и с тех пор автор "Записок охотника" распростился навсегда со сценою.
Большого художественного успеха эта пьеса дождалась только в 1912 году, когда она была поставлена с первоклассными исполнителями на сцене Московского Художественного театра ("Тургеневский спектакль" 3 марта 1912 года).
Роли исполнялись.
Вера - Гзовская.
M-lle Bienaimè - Муратова.
Варвара Ивановна - Павлова.
Станицын - Массалитинов.
Мухин - Берсенев.
Капитан Чуханов - Лужский.
Дворецкий - Шапошников.
В московской печати этот спектакль встретил высокую оценку: "Где тонко, там и рвется" сыграно очень хорошо. Г. Качалов-Горский изящен, желчен и легок в самом хорошем комедийном смысле этого слова. Очень изящна и госпожа Гзовская - Вера. Это очень искусно и тонко отделанная у нее роль"81.
"НАХЛЕБНИК"
Впервые был игран на домашнем спектакле в доме Щепкина весною 1849 г.82. Затем поставлен на сцене Московского Большого Театра в бенефис М. С. Щепкина, 30 января 1862 г.
"В 1862 г. - сообщает А. А. Кизеветтер Щепкин с громадным успехом сыграл роль Кузовкина в "Нахлебнике" Тургенева. Не предчувствовал ли он, что то была его лебединая песнь на поприще созидания новых ролей?"83
Об этом же спектакле известный театральный критик Баженов писал в "Московских Ведомостях": 84
"Говорить о литературном значении произведения Тургенева странно, но нельзя не заметить и не сказать, что все драматические опыты его, кроме "Провинциалки" и "Завтрака у предводителя", писаны решительно не для сцены и потому не могут иметь в представлении особенного успеха. И это очень понятно: литературное достоинство их прежде всего в живой, необыкновенно тонкой и правдивой обрисовке характеров действующих лиц, в умении автора разлить по целой пьесе какую-то особенную обаятельную теплоту, которою приятно греется читатель; их сценическая слабость заключается в недостатке действия и в некоторой растянутости. Совершенно при таких же условиях написан автором и "Нахлебник", который поэтому не имел, да, по-моему, и не мог иметь успеха на сцене; с ним положительно повторилась история "Холостяка", который не удержался в репертуаре даже и высоко художественным исполнением покойного Мартынова. Рассказывать содержание "Нахлебника" едва ли нужно, да его почти и нет, потому что это в строгом смысле даже не комедия, а большие сцены.
Г. Щепкин прекрасным исполнением своей роли в первом действии не оставлял желать ничего лучшего. С каким умением и достоинством воспользовался он всеми разнообразными положениями и переливами своей роли в первом действии. Сколько откровенной, бесхитростной радости, сколько самой нежной, именно отеческой любви показал он в старческом сердце Кузовкина при встрече приехавшей Ольги Петровны. Как цельно и с какою естественною прямотою отдавался он ласкающей его надежде во время рассказа об иске, который ведет он за какое-то поместьице. С какою правдой и постепенностью перешел он в экзальтированное состояние опьянения, именно старческого опьянения. Какими, наконец, искренними, невольными слезами заплакал он под шутовским колпаком. Это была не простая слезливость, а горячее, истинное чувство. К сожалению, нельзя сказать того же об игре г. Щепкина во втором действии, где он был уже много холоднее и однообразнее, чему, конечно, помогла и самая роль, не столько интересная во второй ее половине. Большой рассказ Кузовкина у г. Щепкина вышел как-то вял и неприятно плаксив. Кроме того, мне кажется, что бенефициант закостюмировался не совсем удачно: виц-мундирный сюртук Кузовкина больше походил на квартальнический, чем на дворянский. Впрочем, может быть почтенный артист имел на это свое основание. Г. Шуйский совершенно верно передал очень типичную личность Тропачева; в его исполнении было много всего, что нужно для обрисовки этого помещика, т. -е. бездна дерзости, наглой заносчивости и какого-то особенного, деревенского фатовства. Г. Садовский необыкновенно тепло и осязательно сыграл маленькую, пяти-шестисловную роль Иванова, забитого и угнетенного, но прямодушного и доброго. С уморительною, строго комическою застенчивостью держал он себя в присутствии Елецкого и Тропачева; каждым движением показывал он, что находится в положении вороны, залетевшей в высокие хоромы. Г. Калинин был также совершенно на месте в роли силача и грубача Карташева, этого медведя в образе человеческом; он сумел усвоить себе всю звереподобность и отвратительное холопство этого дворянина-прихвостня. Обо всех остальных исполнителях можно только сказать, что были не дурны85.
Первое представление "Нахлебника" в Петербурге состоялось 7 февраля 1862 г., в бенефис г-жи Снетковой 3-ей.
Елецкая - Снеткова 3-я.
Кузовкин - Васильев 2-й.
*) "Зубров был очень хорош в роли сплетника Жабина". Вольф, II, 23.
10 февраля 1889 г., в Александрийском театре, в бенефис В. Н. Давыдова, было поставлено первое действие пьесы Тургенева - "Нахлебник":
Кузовкин - Давыдов.
Елецкий - Далматов.
Тропачев - Киселевский
Иванов - Шемаев.
Карпачев - Костров.
Трембинский - Ремезов.
Прасковья Ивановна - Карпова.
В 1916 году на Александрийской сцене "Нахлебника" поставили целиком. "Тот же В. Н. Давыдов,-- сообщает П. Гнедич в своей хронике,-- что и за четверть века до того играл Кузовкина и, несмотря на неопытность его дублерши, вышел триумфатором после исполнения второго акта"86.
В начале осеннего сезона 1895 г. в театре Литературно-Художественного Общества был поставлен "Нахлебник", исполнявшийся вместе с "Ганнеле" Гауптмана. Для открытия сезона 1903 г. (почти совпавшего с 20-летием смерти Тургенева) были поставлены: "Нахлебник", "Завтрак у предводителя" и "Вечер в Сорренто". "Постановка первой пьесы явилась триумфом артиста Михайлова, превосходно изображавшего тип забитого человека. Дочь Кузовкина, Ольгу Петровну Елецкую, играла вновь вступившая в труппу г-жа Щепкина"87.
"Он до сих пор передо мной, этот бедный Василий Семенович Кузовкин, нарисованный прекрасным талантом г. Михайлова - писал Ю. Беляев. - Мягкость, немного сипловатая, немного однообразная, но вся из душевных внутренних нот - отличительное качество этого артиста"...
"...88.
В Московском Художественном театре первый акт "Нахлебника" был поставлен в "Тургеневском спектакле" 3-го марта 1912 года, при следующем составе:
Елецкий - Хохлов.
Ольга Петровна - Коренева.
Кузовкин - Артем.
Иванов - Павлов.
Карпачов - Бакшеев.
Трембинский - Адашев.
Карташов - Знаменский.
Маша - Гиацинтова.
Анпадист - Бурджалов.
Петр - Кудрявцев.
Васька - Булгаков.
"В роли Кузовкина выступил старый артист А. Р. Артем. У него нет трагического дарования, необходимого для роли Кузовкина, но артист выкупает искренностью и замечательной обдуманностью каждого своего шага, жеста, движения. Он не потрясал, но был весьма трогателен и прост"89. "Сосед-помещик Тропачев вылился в очень яркую фигуру в прекрасном исполнении Леонидова"90.
28 января 1912 г. "Нахлебник" был поставлен в Художественном театре целиком при новом составе исполнителей (за исключением двух ролей).
Елецкий - Вербицкий.
Ольга Петровна - Коренева.
Тропачев - Лужский.
Иванов - Волков.
Карпачев - Грызунов.
Трембинский - Шахалов.
Прасковья Ивановна - Успенская.
Маша - Булгакова.
Анпадист - Бурджалов.
Петр - Добронравов.
Незадолго до своей смерти В. Н. Давыдов выступал в роли Кузовкина в Московском Малом театре (в сезоне 1924--1925 г.). Роль Ольги исполняла Гоголева.
"МЕСЯЦ В ДЕРЕВНЕ"
В первый раз представлена в Москве 13 января 1872 г., в бенефис Е. Н. Васильевой.
Распределение ролей следующее:
Наталья Петровна - Е. Н. Васильева.
Верочка - Н. С. Васильева.
Анна Сем. Ислаева - Н. В. Рыкалова.
Лизавета Богдановна - С. П. Акимова.
Беляев - М. А. Решимов.
Большинцов - П. М. Садовский.
Шпигельский - С. В. Шумский.
Возобновлена в Малом театре в 1881 г., в бенефис Г. Н. Федотовой (Наталья Петровна). "В Москве не поняли значения роли Верочки, отдав ее сперва воспитаннице Н. Васильевой, а затем в бенефис Федотовой такой заурядной актрисе, как г-жа Ильинская",-- писал Б. В. Варнеке м.
Исполнители первого состава:
Ислаев - Н. Ф. Сазонов и Л. Я. Никольский.
Наталья Петровна - А. И. Абаринова.
Верочка - М. Г. Савина.
Лизавета Богдановна - В. В. Стрельская.
Ракитин - А. С. Полонский, Ф. П. Горев и В. П. Далматов.
Беляев - M. M. Петипа и Р. Б. Аполлонский.
Большинцов - К. А. Варламов.
Шааф - Ремизов.
Катя - Стремлянова и Чернышева.
15 марта на спектакле присутствовал Тургенев. М. Г. Савина исполняла роль Верочки всего 31 раз, роль Наталии Петровны всего 47 раз.
В сезон 1881--1882 гг. "Месяц в деревне" прошел три раза.
"Вспоминается то время, когда Верочку играла Савина, - писал впоследствии Ф. Батюшков, - костюм и манеры ее не запомнились; выбегала она в коротком платьице, кажется с фартучком... Но помню, до сих пор помню это брызжущее весельем и молодостью личико, лучистые глаза, быстрые переходы от непринужденной резвости расшалившейся девочки к вынужденной сдержанности, вследствие замечаний тетки; и эти первые проблески зарождающегося чувства в сцене с Беляевым, и опьянение страстью, и постепенное перерождение из девочки в женщину, в один день после испытанных разочарований"92.
3 декабря 1889 г. в утренний спектакль Савина играла Верочку, как она ошибочно вспоминала, "в последний раз в Петербурге"; оказывается, последнее исполнение ею роли Верочки на Александрийской сцене относится к 30-му сентября 1890 г. Вообще же, в последний раз роль Верочки была исполнена Савиной в Варшаве в 1892 г.93.
С начала 90-х годов Савина играет в "Месяце в деревне" Наталью Петровну--роль, которая становится одним из ее любимых сценических созданий. Выступление ее в этой новой роли было встречено весьма сочувственными отзывами.
"Портрет был нарисован артисткой мягкими потухшими красками, подернут какой-то далекой грустью, облагорожен каким-то дворянским преданием"...
Меньше похвалы заслужили партнеры артистки--Далматов - Ракитин, Селиванова - Верочка.
"Г-н Давыдов в Шпигельском смешон, но едва-ли типичен, Г. Варламов - прославленный Большинцов, да и по заслугам, "хотя под конец он и не удерживается от шаржа". Поставлен "Месяц в деревне" с большим старанием, стилем и музыкальностью"94.
Третий акт "Месяца в деревне" шел и в юбилейный спектакль М. Г. Савиной.
Возобновлена на Александрийской сцене 18 ноября 1903 г., при следующем распределении ролей:
Ислаев - А. И. Каширин и А. Ф. Новинский.
Наталья Петровна - М. Г. Савина.
Ислаева--мать - Е. А. Алексеева.
Лизавета Богдановна - К. А. Каратыгина.
Ракитин - В. П. Далматов.
Беляев - H. H. Ходотов.
Шпигельский - В. Н. Давыдов и Д. X. Пашковский.
"Месяц в деревне" шел в театре Ф. А. Корша в сезон 1893--1894 гг. 23 августа - сообщает летописец коршевской сцены;-- театр Корша, всегда внимательно следящий за знаменательными годовщинами нашей литературы, устроил спектакль "памяти И. С. Тургенева". Была поставлена комедия "Месяц в деревне", в очень тщательной обстановке 40-х годов и с прекрасным подбором исполнителей: Ислаева играл Яковлев, Верочку - Мондштейн, Анну Сергеевну - Романовская, Ракитина - Людвигов, Беляева - Трубецкой, Большинцова - Вятовский, Шпигельского - Светлов95.
"ВЕЧЕР" В СОРРЕНТО"
Впервые поставлена в Петербурге 19 декабря 1882 г. в зале министерства иностранных дел в пользу Красного Креста, при следующем составе исполнителей;
Мария Петровна Елецкая - М. Г. Савина
Вельский - M. M. Петипа.
Аваков - В. Н. Давыдов.
Слуга-итальянец - Л. Стринц, M-r Popelin - Л. Гитри. Артисты французской труппы Михайловского театра.
Певцу аккомпанирует за сценой в подражание гитаре на арфе - г. Цабель.
На Александрийской сцене поставлена впервые 18 января 1885 г., в бенефис М. Г. Савиной, в том же составе, с следующими заменами:
Вельский - Л. А. Каширин.
Певец-импровизатор - М. И. Михайлов (артист оперы).
Елецкая - М. Г. Савина.
Мария Петровна - М. А. Стравинская.
Вельский - Ю. М. Юрьев.
Аваков - Н. Ф. Сазонов.
Слуга-итальянец - Ю. Э. Озаровский.
Певец-импровизатор - И. В. Тартаков (артист оперы).
В Москве впервые поставлена 25 ноября 1899 г., в бенефис В. А. Макшеева, при следующем составе:
Елецкая - Е. К. Лешковская.
Вельский - А. К. Ильинский.
Аваков - А. А. Федотов.
M-r Popelin - Г. H. Грессер.
Слуга-итальянец - H. H. Музиль.
"Вечер в Сорренто" шел в театре Литературно-Художественного Общества (в составе "Тургеневского спектакля").
"Италия здесь была на заднем плане, очень хорошо нарисованная, с панорамой дымящегося Везувия и с пением неаполитанских песен за кулисами. На самой же сцене были самые русские люди или, вернее сказать, самые русские актеры: г-жа Холмская, Музиль-Бороздина и г. г. Яковлев и Агарев... Пьесу играли в старинных костюмах".
В сезон 1885--1886 гг. "Вечер в Сорренто" был поставлен с большим успехом в театре Корша. Зрители оценили оригинальную декорацию художника Янова, изображавшую ночной вид на Неаполитанский залив, и превосходную игру Киселевского (Аваков), Рощина-Инсарова (Вельский), Глама-Мещерской (Елецкая) и Рыбчинской (Мария Петровна)96.
ПОСТАНОВКИ ТУРГЕНЕВА ЗА ГРАНИЦЕЙ
Особенный успех Тургенев-драматург имел в Италии, преимущественно, как автор "Нахлебника". "Pane d'altrui" ("Чужой хлеб"), начиная с покойного Эрнесто Росси, не выходит из репертуара лучших итальянских актеров. Новелли, Заккони, Густав Сальвини неизменно играют Кузовкина.
"Как-то беседуя в Венеции с Новелли,-- сообщает один из наших театральных критиков - я расспрашивал его о любимых ролях в русском репертуаре. И первой он назвал мне роль Кузовкина. Арриго Бойто, столько же композитор, сколько писатель, поэт и тонкий критик литературных произведений, называет "Нахлебника" - шедевром драматического искусства, Тургенева - великим драматургом"97.
Во Франции "Нахлебник" был поставлен впервые в 1890 г. на сцене "Théâtre Antoine". Пьеса была поставлена целиком ("Le pain d'autrui" в переводе Ephraim et Willy Schutz), при чем "весь фокус режиссерского творчества был сосредоточен на втором действии, имевшем успех по преимуществу" S8.
В Германии тургеневский репертуар был признан особенно широко. Как сообщал в 1918 г. переводчик и критик Евгений Цабель: - "первой пьесой Тургенева, сыгранной на немецкой сцене, был "Месяц в деревне", поставленный в венском Бург-театре в переводе Цабеля под заглавием "Nathalie". Директором Бургтеатра тогда состоял Адольф Вильбрант, сразу оценивший все литературные достоинства пьесы и постаравшийся создать для нее исключительно блестящий ансамбль. В исполнении "Месяца в деревне" участвовали все первые звезды Бургтеатра во главе с знаменитой Шарлоттой Вольтер, игравшей роль Натальи Петровны. Верочку играла очаровательная Стелла Хохенфельс, мужские же персонажи находилась в таких надежных руках, как Зонненталь, Габилон, Гартман и Баумейстер. Несмотря на чисто концертный состав и мастерское исполнение, тургеневская драма в Бургтеатре не имела полного успеха и лишь часть Венской публики горячо ее принимала. Среди этой группы на спектакле выделялся известный дирижер Ганс Бюлов, бешено аплодировавший после каждого акта и восторженно отзывавшийся о тургеневском детище в частном письме, которое потом было напечатано в посмертном издании переписки темпераментного капельмейстера".
"Нахлебник", тоже в переводе и обработке Цабеля, дождался первого представления в Берлине, прошел здесь с значительным успехом под названием "Gnadenbrot" и довольно долго продержался в репертуаре.
Однако, наиболее продолжительный и неоспоримый успех среди сыгранных в Германии тургеневских пьес выпал на долю одноактной "Провинциалки", занявшей определенное место в репертуаре многих немецких театров. Целый ряд знаменитых немецких актрис, как Паулина Ульрих, Франциска Эльменрейх, Хедвиг Ниман и многие другие, особенно охотно выступали в заглавной роли этой веселой шутки, которую они очень часто включали в свой гастрольный репертуар" ".
в приложении к "Кенигсбергер Алльгемейне Цейтунг" статью о судьбах драматических произведений Тургенева в Германии.
Наконец, в ноябре 1921 г. в Мюнхенском Камерном театре (Kammerspiele) был впервые поставлен "Нахлебник" в переводе Цабеля. Как сообщало Московское "Театральное Обозрение", "пьеса прошла с громадным успехом", и мюнхенская критика дала восторженные отзывы о сценическом творчестве автора "Отцов и детей"100.
Так Тургенев-драматург, воспитанный западным репертуаром, возвращает свой долг европейской сцене, приобщая ее к крупным художественным произведениям русского театра {Многочисленные сценические переделки тургеневских повестей и романов не относятся к нашей теме. Отметим лишь одну подобную постановку, в виду присутствия на ее премьере самого Тургенева. В первый же сезон драматического театра Ф. А. Корша в Москве,-- как сообщает историк этой труппы - "была поставлена также, правда, без всякого успеха, переделка известного рассказа И. С. Тургенева, "Степной король Лир", о которой следует упомянуть лишь потому, что на первом ее спектакле присутствовал в театре сам знаменитый романист, отнесшийся, по своей обычной снисходительности, к переделке весьма сочувственно". Д. Я. "Краткий очерк 25-летней деятельности театра Ф. А. Корша". М., 1907.}.
Примечания
62. См. Оксман, op. cit. 123--124.
64. "Вместо предисловия" к "Сценам и Комедиям", Соч. X, 4
65. "Всемирная Иллюстрация", 1882 г. No 681, стран. 99.
66. Первое собрание писем Тургенева, 404.
67. Б. В. Варнеке, Тургенев-драматург. "Венок Тургеневу", Од., 1919, стран. 15--20.
"Литературный Музеум", 382.
69. Там же, 383.
70. "Современник", 1855, т. VI, стран. 266.
71. Ю. Беляев, "Мельпомена", 34.
72. "Ежегодн. Имп. Театров", стран. 60--61.
édites à Madame Viardot. "Revue Bleue", 1906, XVIII.
74. Там же.
75. Вольф, op. cit., I, 143.
76. П. Гнедич. Хроника русских драматических спектаклей на имп. петерб. сцене 1881--1890. Сборник историко-театральной секции. П., 1918, стран. 49.
77. "Отечеств. Записки", 1851, III, 58--60.
"Ежегодн. Имп. Театров" 1911, VI, 617.
79. Д. Я. Краткий очерк деятельности театра Ф. А. Корша. М., 1907, стран. 21.
80. "Од. Нов.", 9 февраля, 1912.
81. "Гол. Моск.", 6 марта, 1912.
82. Письмо Боткина Анненкову от 10 марта 1849 г. "Анненков и его дррзья", 1892, стран. 557.
84. "Моск. Вед.", 1862, No 33.
85. Сочинения и переводы А. Н. Баженова. М., 1869, I, 152-155.
86. Гнедич, op. cit.
87. H. Долгов, Двадцатилетие театра имени А. С. Суворина. П., 1915, стран. 9, 56, 117.
89. "Нов. Вр.", 5 марта 1912 г.
90. К. Арабажин, "Бирж. Вед.", 27 марта 1912 г.
91. "Венок Тургеневу", стран. 14.
92. Ф. Батюшков, Тургенев и Островский на сцене Московск. Художествен. Театра, "Совр. Мир", 1910, V, 94--95.
"Тургенев и Савина", письма и воспоминания под редакцией А. Ф. Кони, при ближ. сотр. А. Е. Молчанова. П., 1918, стран. 75.
94. Ю. Беляев, op. cit., 49-57.
95. Кратк. очерк деят. театра Корш, 53.
96. Там же, 33--34.
97. Н. Вильде, "Гол. Моск.", 6 марта, 1912 г.
"Le théâtre libre", P., 1890, I, 73--93.
99. P. E., И. С. Тургенев и его пьесы в Германии, "Вестник Театра", 1919, No 33. стран. 14.
100. "Театральное обозрение", 1921, No 8. стран. 15.