41
Молодые писатели нашего времени должны учиться у Тургенева самым разнообразным сторонам его искусства: уменью уловить идею, которая бы на лету схватывала самые передовые явления действительности; развитию тематики, непринужденно раскрывающей в себе идейную концепцию произведения; созданию литературных персонажей, обладающих глубоким внутренним содержанием; созданию образа героя, отражающего в себе самые характерные черты своего времени; построению сюжета, в котором со всей закономерностью раскрывались бы противоречия персонажей и их взаимная борьба; изображению родной природы во всей ее правде и поэтичности; созданию точного, разнообразного и предельно выразительного языка, воплощающего в себе характерные особенности национальной речи; разнообразию внутренних форм повествования — лиризму, юмору и сатире; непревзойденному мастерству типизации, проявляющемуся в образах, сюжете, языке и прочих элементах стиля. Писательская молодежь нашего времени может поучиться у Тургенева созданию особой разновидности общественно-психологического романа, который стоит на границе повести по предельной сжатости, концентрированности своего содержания.
И еще одна сторона тургеневского мастерства сохраняет свою особую актуальность для наших молодых писателей — это умение автора «Рудина» и «Накануне» сочетать реальное и типическое с «идеальным». Мы видели, как высоко оценил эту черту тургеневского стиля Добролюбов, называвший Тургенева певцом чистой «идеальной женской любви», глубоко заглядывающим «в юную, девственную душу»364*, как ценила ее прогрессивная критика Запада. Такой видный мастер русской прозы, как Фадеев, указал на громадное значение этого синтеза для современной советской литературы. В недавно опубликованных «Субъективных заметках» Фадеев говорил: «Чрезмерное преклонение Тургенева перед женственностью, его женские и, главным образом, девичьи образы раздражали Толстого, как реалиста более плотского и строгого. Но в этой тургеневской идеализации есть свое обаяние, необычайная прелесть — своя правда. И я бы сказал, в наше время такой способ изображения юности, женской красоты — это то, чего недостает нашей литературе, которая чрезмерно натуралистична, приземлена. Нашей молодежи нужно такое «идеальное» изображение именно этой стороны жизни, ибо она стремится к ней, — наша молодежь в этом смысле сама будет идеальной еще на глазах нашего поколения, эти черты в ней надо развивать. Нашим учителям в школах надо больше, как можно больше рекомендовать молодым людям читать Тургенева365*.»
«Дворянское гнездо», он в письме к П. В. Анненкову сравнивал тургеневское мастерство с неокрепшей еще тогда техникой разночинской литературы. Сравнение оказалось не в пользу последней: «У нас на Руси, — писал Щедрин под впечатлением «Дворянского гнезда», — художникам время еще не приспело. Писемский как ни обтачивает своих болванчиков, а духа жива вдохнуть в них не может. От художников наших пахнет ябедой и семинарией; все у них плотяно и толсто выходит, никак не могут форму покорить. После Тургенева против этих художников некоторое остервенение чувствуешь»366*.
С тех пор как Щедрин написал эти строки, прошло почти сто лет. Громадный путь прошла русская литература, появилось множество новых писателей, которые создали немало шедевров. Но все это не могло умалить значения мастерства Тургенева. Этот великий русский романист остался замечательным «покорителем формы».
За двадцать с лишком лет до появления первого тургеневского романа Белинский писал: «... в том-то и состоит задача реальной поэзии, чтобы извлекать поэзию жизни из прозы жизни...» Вместе со всеми другими русскими писателями Тургенев выполнял задание своего великого учителя. Русская жизнь изображена им с такой силой «поэзии», с таким тонким артистическим чувством «формы», что искусство Тургенева-романиста должно стать объектом самого внимательного научного изучения и творческого использования.
Примечания
364* (Н. А. Добролюбов. Полное собрание сочинений, т. II, 1935, стр. 222.)
365* ()
366* ()