• Наши партнеры
    Геодезические услуги в Москве
  • Чернов Н. М.: Тургенев в Москве

    "Москва - это инвалидный дом российских дворян, знатных и незнатных, влиятельных и бесчи-новных. Все отставные стекаются сюда век дожи-вать. Надобно ль малолетних деток отдавать к учению - едут в Москву. Со всего российского света сюда к зиме стекаются. Зато летом - хоть шаром покати, никого нет. Даже трава на улицах станет пробиваться. Разбредутся по деревням - к зиме деньги собирать..."
    (Из записок NN)

    Тургенев в Москве.

    Предки Ивана Сергеевича Тургенева - и по отцу и по матери - были, в сущности, коренными москвичами 1). При первых Романовых "дворянские гнёзда", где владельцы жили бы оседло из поколения в поколение, встречались в провинции редко. После Смутного времени там ещё было небезопасно. Состоятельные и родовитые семьи как правило содержали благоустроенные усадьбы в столице, или в больших городах, а в свои деревни ездили ненадолго. Для Лутовиновых и Тургеневых, пращуров Ивана Сергеевича, было традицией считаться московскими жителями.

    У предков матери в допожарной Москве имелось несколько собственных домов: на Остоженке, в приходе церкви св. Сергия, "что в Пушкарях"2), в Барашевском переулке в Яузской части3), владение И. И. Лутовинова, унаследо-ванное племянницей Варварой. И это далеко не полный перечень их усадеб в Москве 17-го - начала 19 веков. Большинство из этих домов погибли в Отечественную войну при пожаре столицы. Точно так же и у рода Тургеневых: их коренная усадьба близ Арбата, у Сенного рынка, фасадом на Спасо-Песковскую площадку. Другая, в течение почти 200 лет, размещалась в Китай-городе, в приходе старинной церкви Преображения Господня, "что слывет в Глинищах", между Ильинскими и Варварскими воротами 4). Родители будущего писателя долгие годы сохраняли приверженность психологии старомосковской знати. Варвара Петровна ещё девицей имела дом с целым штатом на Девичьем поле, в приходе церкви Неопалимой Купины. События 1812 года, пожар и разорение Москвы окончательно обрекли Лутовиновых и Тургеневых на постоянное проживание в губернской глубинке.

    Иван Тургенев недолюбливал сплетницу - первопрестольную. Но город хорошо знал с раннего детства, которое лишь частью прошло в деревне. Значительно дольше, иногда годами, дети Тургеневых безвыездно жили и учились в Москве. Первый раз они приехали в "белокаменную" в мае 1822 года, когда семья целой вереницей собственных экипажей направлялась из Спасского-Лутовинова в Петербург и дальше - в путешествие по чужим краям. Простился же Тургенев с Москвой в конце лета 1881 года, в последний приезд на родину. Биографы насчитывают в Москве свыше пятидесяти адресов и памятных мест, связанных с Тургеневым. Многие до сих пор сохраняют свой прежний вид. Постоянным московским жителем Иван Тургенев стал в 1824 году (он уже значится здесь в "исповедной" ведомости).

    Мать и отец поселились тогда в Москве для обучения подрастающих сыновей. Ребенок на всю жизнь запомнил случившуюся тогда встречу с поэтом-баснописцем И. И. Дмитриевым (с ним были знакомы родители): "Твои басни хороши, а у Крылова - лучше!" - простодушно заявило дитя5). Собственного жилья в Москве у Тургеневых в то время не было. Наняли на год дом статской советницы А. В. Коптевой в приходе церкви Георгия, что на Всполье (ныне - место строения N 57 на Б. Никитской ул.) 6). Это первый московский адрес будущего писателя.

    Вскоре Варвара Петровна купила дом на Садово-Самотечной улице 7). Однако, спустя год, в декабре 1825, Сергей Николаевич Тургенев, отец, по невыясненным пока причинам, спешно покидает Москву и увозит семью в деревню. Одна из тайн тургеневской биографии. "Самотеченский" дом сдан гр. Г. И. Чернышову. Считается, что именно туда в начале января 1827 года за-езжал Пушкин проститься с А. Г. Муравьевой перед её отъездом в Сибирь и передал с ней послание декабристам и стихотворение для И. И. Пущина "Мой первый друг, мой друг бесценный...". В 1827 году родители вновь привезли сыновей в Москву и поместили их в частный пансион И. -Ф. Вейденгаммера, находившийся близ Пречистенки, на углу Гагаринского и Старой Конюшенной.

    Невольно задаешься вопросом: что же привлекло родителей, по-чему Тургеневы из трех десятков московских заведений подобного типа избрали именно этот? Прежде всего, надо полагать, обещание Вейденгаммера сосредоточиться на изучении языков. Кроме российского и латинского, здесь обучали трем европейским. Содержатель брал в основном детей из знатных, состоятельных фамилий. Отчасти, и в этом заключалась его привлекающая тактика. Плата была высокой - свыше 2-х тысяч в год. По-видимому, предусматривалось и индивидуальное обучение, иначе говоря - дополнительное репетиторство, что сближало условия пансиона с режимом семейного воспитания. Кроме того, Вейденгаммер допускал сокращение сроков подготовки до полутора лет, и даже - до одного года. Это тоже обеспечивало пансиону предпочтение перед другими учебными заведениями. Мальчиков старшего возраста нередко требовалось наискорейшее подготовить к поступлению в полк или юнкерскую школу 8).

    обучение велось целенаправленно, в расчете на тот, или иной тип дальнейшего образования. Вейденгаммер готовил юношей к поступле-нию в военные школы. Именно такое решение принято тогда С. Н. Тур-геневым. "Зачем отец посадил Николая не в свои сани" (т. е. в во-енную службу)? - сетовала впоследствии Варвара Петровна. "Вас поместил отец, начальник семейства", - писала она Ивану. Правда, в отношении будущего литератора планы вскоре переменились. Причиной была не только болезнь родителей, слабое здоровье Ивана, сломавшего в начале 1833 года руку - как раз в то самое время, когда решалась его жизненная судьба. Отец и мать увидели, что средний сын обладает задатками оригинального ума и способностей. Ивана стали готовить к поступлению в университет.

    В пансионе Иван оставался менее двух лет. Учение в нем прекратилось в холер-ную осень 1830 года. Отец уехал за границу на лечение. Дядя, Н. Н. Тургенев, опекавший семью, и мать решили продолжить частные уроки. Нанят дом Квашнина-Штейнгеля в Гагаринском переулке, рядом с закрывшимся пансионом (ныне N 15) 9). Для домашнего обучения приглашены, в сущности, те же учителя, которые служили у Вейденгаммера. Быть может, лучшие в то время в Москве приватные педагоги. Это - исследователь "Слова о полку Игореве", филолог Д. Н. Дубенский; математик П. Н. Погорельский; учитель музыки и французского Т. -Ф. Гардорф, словесник П. Ф. Калайдо-вич. И даже танцмейстер - артист Большого театра И. К. Лобанов. Среди учителей, которые в тот период оказали на юного Тургенева большое влияние, был молодой магистр Г. Е. Щуровский, преподававший латинский язык и сумевший внушить Ивану пристрастие к философии. Позднее Г. Е. Щуровский - крупный русский ученый, доктор медицины и геолог, проректор Московского университета.

    Варвара Петровна Тургенева не любила длительное время жить в одном и том же доме. К тому же ей не нравился собственный, на Садово-Самотечной. После 1830 года семья Тургеневых в нём практически не жила (он продан в 1844 году). Сдавали дом посторонним жильцам. Дольше всех продержалась там А. И. Анненкова, женщина бо-гатая и с причудами, мать декабриста-кавалергарда И. А. Анненкова. А Тургеневы почти каждый год нанимали для себя в "дворянских" кварталах Москвы то одно, то другое жилище. Квартировали в разное время на Сивцевом Вражке (угол Калошина пер.) у генеральши Н. Ф. Алексеевой, ныне д. 24; на Кисловке в доме М. А. Смирнова (теперь ул. Собинова, 5-7); у М. Н. Булгаковой - в Малом Успенском переулке. Драматическое лето 1833 года провели на даче за Калужской заставой, у Донского монастыря, сняв для этого усадьбу А. Е. Энгельт, бывшее загородное владение кн. П. А. Волконс-кого. После 1840 года, в течение десяти лет мать, до самой своей кончины, арендовала дом у маркшейдера Н. В. Лошаковского в приходе Успенья на Остоженке (N 37) . Этот красивый особнячок известен широкой публике как "дом Тургеневых", место действия повести "Му-му". Далеко не все знают, что дом этот наемный и никогда Тургеневым не принадлежал.

    Иван рано обнаружил незаурядные способности, что было отмечено даже дирекцией московских училищ, когда родители в 1833 году хлопотали о помещении его в неполные 15-ть лет, в исключение всяких правил, на 1-й курс словесного отделения Московского универ-ситета. Год, проведенный Тургеневым в этом старейшем в России высшем учебном заведении, оказался, быть может, самым значительным в становлении будущего художника и мыслителя. То была эпоха расцвета, как выразился И. А. Гончаров, "золотого века университетской республики". Вместе с Гончаровым на старших курсах тогда учились А. И. Герцен, Н. Огарев, Н. В. Станкевич, И. П. Клюшников, Константин Аксаков, поэт Василий Красов, будущий историк С. М. Строев, филолог О. М. Бодянский. Еще не изгладились из памяти пора студен-ческой фронды - "дело Костенецких", Сунгурова, т. н. "маловская история", или скандальное исключение из университета Виссариона Белинского.

    Тургенев по молодости в свои московские годы не успел войти в эту среду, охваченную умственным брожением. С Михаилом Бакунининым, Станкевичем, братьями Киреевскими, Грановским и другими он познакомился несколько позднее. Заканчивал университет Тургенев в Санкт-Петербурге, откуда вышел кандидатом. После чего слушал лекции в Берлине. Путешествовал. Приобщился к литературе. "Записки охотника" создавались им в основном за границей. Окончательно, свою писательскую репутацию упрочил в начале 40-х годов в кругу петербургских и московских литераторов, в "литературных салонах" обеих столиц.

    у Варвары Петровны, у него появилась дочь Полинетта. В нескольких поколениях Тургеневы рождались и похоронены в Москве: дед, Н. А. Тургенев, мать писателя, жена старшего дяди Катерина Михайловна, тётка Ивана и его крестная Ф. Н. Теплова (родная сестра Сергея Николаевича), две Лутовиновых - тётки Варвары Петровны. Все они покоятся в Донском монастыре 11). Их могилы в целости. Возле алтарной абсиды Малого собора там целый некрополь писательской родни. Ещё один тургеневский некрополь находился в Ново-Девичьем монастыре. К сожалению, он срыт в 1930-е годы. Там, в частности, были похоронены старший брат писателя вместе с женой А. Я. Тургеневой.

    Без малого шестьдесят лет подряд, с небольшими перерывами, Тургенев бывал и подолгу жил в Москве. Подростком, юношей, студентом, начинающим литератором, богатым помещиком, знаменитым на всю Европу художником. Одно время он всерьез намеревался получить в Московском университете магистерскую степень и претендовал на место профессора. В 1855 году участвовал в торжествах 100-летия университета. Дружил с Т. Н. Грановским и был на его похоронах в Москве. Присутствовал в 1880 году при открытии памятника А. С. Пушкину.

    Специально Тургенев ездил в Москву для встреч с Полиной Виардо. Иногда посещал Английский клуб, где еще застал лю-дей екатерининской эпохи. Как почтительный сын он отдавал дань уважения московским старикам, многие из которых дружили с его родителями. Это - Мухановы, родственники отца, придворный доктор А. Е. Берс, литератор и управляющий конторой императорских театров М. Н. Загоскин, директор дворцового архитектурного училища, сослуживец и приятель Сергея Николаевича - Д. М. Львов, барон П. И. Черкасов (декабрист), семейство Кривцовых, художник Й. Вивьен, предво-дитель дворянства Н. А. Небольсин. Всех не перечтешь.

    С Москвой, с университетом, связаны значительные творческие замыслы Тургенева - романы "Накануне", повести "Андрей Колосов", "Несчастная", "Пунин и Бабурин", "Муму", "Яков Пасынков". Здесь печатались многие книги Тургенева, вышло первое издание "Записок охотника". Три из шести его романов и несколько расска-зов первоначально увидели свет в московских журналах. Длительное время Тургенев сотрудничал со здешними издателями - К. Т. Солдатенковым, Н. М. Щепкиным, М. Н. Катковым, братьями Салаевыми. Был знаком с лучшими представителями московского общества. Встречался здесь с Н. В. Гоголем, С. Т. Аксаковым, А. С. Хомяковым М. С. Щепкиным, Ф. М. Достоевским, Е. В. Салиас. В Москве сошелся с Я. П. Полонским и с молодым литератором К. Н. Леонтьевым - будущим религиозным мыслителем и философом. Тургенев посещал театры, где состоялись премьеры почти всех его пьес. Он считался желанным гостем светских гостиных.

    С детских лет Тургенев превосходно знал топографию Москвы, ее прошлое, её предания и обычаи, причудливый комплекс ее архитектурных памятников. Учителем истории в университете у него был М. П. Погодин. С сооружениями Кремля его лично знакомил И. Е. Забелин. Тургенев знал и посещал популярные дачные места вокруг столицы. Не удивительно, что мы и до сих пор пытаемся отыскать в Фи-лёвском парке место, где, как утверждается в "Накануне", стояла приметная беседка. "В тени высокой липы, на берегу Москвы-реки, недалеко от Кунцева, в один из жарких летних дней 1853 года лежали на траве два молодых человека" ("Накануне". Роман Ив. Тургенева. "Русский вестник", 1860).

    "Клара Милич", имевшей символический подзаголовок "После смерти": "В Москве, в небольшом деревянном домике на Шаболовке проживал молодой человек, лет двадцати пяти, по имени Яков Аратов" ("Клара Милич". Вестник Европы", 1883). Почти в каждом томе Тургенева найдется что нибудь московское. "Десять лет тому назад, милостивые государи мои, я был студентом в Москве"... Это - из первого его прозаического опуса "Андрей Колосов" (Отеч. записки, 1844), вышедшего под криптонимом Т. -Л., что означало "Тургенев-Лутовинов". "Мне было тогда шестнадцать лет. Дело происходило летом 1833 года. Я жил в Москве у моих родителей. Они нанимали дачу около Калужской заставы, против Нескучного" (Ив. Тургенев. "Первая любовь". "Библиотека для чтения", 1860). "Отец Якова, бедный отставной майор, <...> заплатил за него за год вперед, уехал из Москвы да и пропал без вести. <...> Я был очень самолюбивый и избалованный мальчик, вырос в довольно богатом доме и потому, поступив в пансион, поспешил сблизиться с одним князьком <...>. ("Яков Пасынков". Рассказ Ив. Тургенева. Отеч. записки, 1855).

    Начиная с 1860 года во всякий приезд в Москву писатель неиз-менно останавливался на Пречистенском бульваре,теперь - дом 10, в квартире своего старинного приятеля И. И. Маслова, управляющего Московской удельной конторой. Маслов - умён, добродушен, способен понимать искусство изящного (друзья именовали его "прекрасной нумидянкой"). Старый холостяк, богач. В молодости Маслов сердечно близок к Белинскому, а сам служил в это время секретарем у И. Н. Скобелева, коменданта Петропавловской крепости. Многое видел из того, что там происходило. Но - умел помолчать. Со знаменитым генералом М. Д. Скобелевым, внуком коменданта, Маслов был на "ты", всегда называл "Миша" и вёл все его денежные дела. Тургенев был в состоянии оценить редкие человеческие качества И. И. Маслова. Наиболее деликатные нужды поручал только ему. Маслов завещал (он умер в 1891 году) 450 тысяч рублей на учреждение сельских училищ в России и 40 тысяч пожертвовал Московской консерватории.

    В феврале-марте 1879 года в древней столице началось стихийное чествование Тургенева-писателя, достигшего к тому времени всемирной известности. На публичном заседании Общества любителей российской словесности студенты встретили его овацией. Тургенев избирается в почетные члены Общества. В заключение московские ли-тераторы и профессора дали Тургеневу прощальный (перед отъездом из Москвы) обед в ресторане "Эрмитаж" с речами Ф. Е. Корша, Ф. Н. Плевако, К. А. Тимирязева, С. А. Юрьева. Тургенев тоже произнес ответное слово. Помещение ресторана стоит и по сию пору близ Трубной.

    В зрелые годы писатель реже бывал в первопрестольной. Встречается здесь иногда с родственниками. В Москве жили его дядя П. Н. Тургенев с семейством, двоюродные сестры - Мария Петровна (незамужняя) и Елизавета Петровна, по мужу Крюгер. Небогатые люди. Тургенев поддерживал их материально. Племяннику Эммануилу Крюгеру, учившемуся музыке, несколько лет предоставлял стипендию. Э. Э. Крюгер прославился впоследствии как альтист-виртуоз, был профессором в Петербургской консерватории. На Спасо-Песковской площадке у Арбата в красивой городской усадьбе (ныне - особняк дипломатического ведомства) обитал двоюродный брат писателя С. П. Тургенев, женатый на наследнице миллионного состояния. Щедрый меценат. Делал большие вклады в храм. Он единственный из всей родни Тургенева, кому посвящен биографический очерк, изданный церковью после его смерти анонимно отдельной брошюрой 12). Об этом красивейшем уголке города писателю всегда напоминала картина В. Д. Поленова "Московский дворик". Ее копия, подаренная Тургеневу автором, до самой кон-чины висела у него на видном месте в Буживале.

    Исследователи Тургенева не раз отмечали в его произведениях ворчливо-снисходительную, хотя и любовную, даже ностальгическую тональность по отношению к Москве. Не только к старой, дедовской, но и к современной ему деловой Москве, по тем, или иным причинам иногда чем-то писателю несимпатичной. И тут же рядом, в переписке и в публицистике Тургенева, стольный град аттестуется порой заповедником отсталости и застоя, воплощением патриархальной коснос-ти. "Попахивает лампадным маслом и славянской ворванью<...>", - говорил он с сожалением (П. IX [1965 г.]. 52).

    относился к славянофилам - неофи-циальной "русской партии". Призывал не отклонять всё то порядочное и разумное, что было в их взглядах и поступках. А самоназванных "западников" из окружения М. Н. Каткова откровенно презирал. И "московские" персонажи у Тургенева - тоже двух разно полюсных типов. С одной стороны, Елена и Берсенев (в "Накануне"), с другой - старорежимный Увар Иванович Стахов. Контрастом неглупому, но архаичному Пунину представлен пылкий, с нерастраченной добротой мещанин-республиканец Бабурин, близкий по взглядам к петрашевцам.

    Тургенев всегда оставался искренним, честным художником.

    Источники и примечания:

    1) Отчасти это устанавливается по упоминаниям в старых бумагах. Иногда - даже по семейным преданиям. Обширное неаследственное дело Лутовиновых хранится в Российском государственном архиве литературы и искусства (ф. 509, И. С. Тургенева,оп. 1, ед. 173. В дальнейшем в ссылках - РГАЛИ).

    Для истории отцовской семьи, для познания их "московских корней" весьма ценны сведения в кн. Руммель В. В. и Голубцов В. В. Родословный сборник русских дворянских фамилий. С-Пб.!887, том 2, а также записки их сородича А. М. Тургенева, с которым Иван Сергеевич был знаком. Его мемуары печатались в основном после смерти писателя: журнал "Русская старина", 1885, тт. 47, 48; 1886, тт. 49, 52; 1887, т. 53; 1889, тт. 61, 62; 1895, т. 84.

    "дяди Петра"), Н. Д. Кучиным, чья мать урожденная Тургенева, наконец - с Николаем и Сергеевичами Тургеневыми, которые были ровестниками послетургеневского века, многое знали и помнили.

    2)Центральный исторический архив Москвы и Московской области (в дальнейшем Гос. архив Москвы, бывший ЦГИАМ), ф. 76, оп. 2, ед. 125, л. 36.

    3)РГАЛИ, ед. 173, л. 23

    4) Записки А. М. Тургенева, РС, 1885, т. 7, сент., с. 365-366

    5)"Тургенев в записях современников", сост. А. Г. Островская, вступ. статья Б. М. Эйхенбаума. Л. 1929, с. 7-8.

    7) Там же, ф. 50,оп. 14, ед. 486, л. 207. Указано С. К. Романюком.

    8) Гос. Архив Москвы, ф. 156, оп. 1, ед. 1098, л. 10

    9) Басманов А. Особняк с потайной дверью. М. 1981

    10) Чернов Н. Повесть И. С. Тургенева "Первая любовь" и её реальные источники. Журнал "Вопросы литературы". 1973, N 9

    12) "Памяти Сергея Петровича Тургенева". М., тип. Вильде, 1901 г.

    (Из книги Н. Чернова, выпущенная в 1999 году издательством "Русский путь" и фирмой "Грааль")

    Раздел сайта: