Чернов Н. М.: Деревенское детство Тургенева

(Опубликовано в книге Н. Чернова "Провинциальный Тургенев". М. Центрполиграф. 2003 г.)

Деревенское детство Тургенева.

И понемногу начало назад
Его тянуть: в деревню, в темный сад,

И ландыши так девственно душисты,
Где круглые ракиты над водой
С плотины наклонились чередой,
Где тучный дуб растет над тучной нивой,

( И. С. Тургенев "Из поэмы, преданной сожженью")

Тургенев родился в Орле. Там у его матери собственный дом. Отец уже дослуживал карьеру ротмистром в Кавалергардском полку. Университет, охотничьи блуждания почти по всей среднерусской России, литературные салоны и долгие годы паломничества в Европе - такова, на первый взгляд, частная жизнь молодого Ивана Тургенева. Но он постоянно испытывал ностальгию, тосковал по своей малой родине, по дедовским краям, где находилось его Спасское-Лутовиново. Многократно, с волнением возвращался туда после странствий. Это - лейтмотив его творческой жизни.

Первое возвращение в деревню - в младенчестве, из Орла. Самые ранние проблески памяти: солнце, яркая зелень, колёса вращаются по ступицу в воде перед самыми глазами. Переезжали вброд. Вспоминает душную карету и себя на коленях у дядьки Павла. Ехали из губернского города в своё Спасское. Когда это было? Всего вероятнее, весной 1821 года. Уже следующим утром ребёнок проснулся в незнакомой комнате бывшей дедовской усадьбы в Мценске,что была в приходе церкви Воскресенья. До деревни добрались только пополудни. Возможно, с той поры его до трепета волнует чувство радости и нетерпения поскорее увидеть церковную колокольню и крышу родительского дома.

Спасское-Лутовиново всегда оставалось центроом поэтического мира Тургенева. "На тысячу верст кругом Россия - родной край" (С. 10.125). Здесь жили его герои, здесь стихия поместной и усадебной жизни, язык, культура, поверья, обычаи. Все это впитывалось с детства. Лутовиновы, предки писателя, еще в XVI веке испомещены на землях между Белевым и Мценском, в ста верстах на юг от "засечной черты" - оборонительной линии Московского государства. Вокруг оседали такие же служилые люди. Тут веками вырабатывался национальный уклад. Мальчиком Иван Тургенев познавал окружение не только от учителей, или от общения с родителями и соседями. Он наблюдал каждодневный труд мужика, дворового мастера, садовника, конюха. Он видел,что делается на экипажном дворе, в столярном флигеле, у портных и ткачей, живших рядом в людской избе, разделенной на семейные чуланы. Он бывал в кузнице, на птичьем дворе, на пасеке. Слушал рассказы егерей, старых слуг, помнивших прежнее время. Знал как складываются их судьбы.

город. Детские комнаты - на втором этаже. Родители и гости в нижних покоях. В большой зале детям позволялось бывать только с дядькой. К отцу входили робко, поздороваться, или попрощаться на ночь. Его кабинет считался самым красивым из всех покоев: потолок в арбесках, на стенах картины, несколько столов, изящные креслы, мягкие кушетки. Но всего приятнее - в девичьей,что возле маменькиной спальни. Там стояло патэ, на котором разрешалось попрыгать. Было весело. В официантской портреты каких-то суровых мужчин и похожих одна на другую нарядных дам. Когда Иван хворал и у него случался сильный жар, портреты являлись в бреду с укоряющим видом.

Запомнилась тяжелая болезнь, случившаяся на четвертом году. Говорят,что тогда он чуть не умер, уже сняли мерку для гроба. Это событие впоследствии дало повод 17-летнему Тургеневу приступить по примеру Руссо к составлению автобиографии. "Меня, - написал юноша на единственной ее страничке, - воскресило тогда венгерское вино и потому, может быть, я обожаю вино. Женщина, имевшая обо мне самые нежные попечения, была одна А. И. Л., которую я, несмотря на многие её не очень хорошие свойства, люблю до сих пор" (С. 1.401).

Версия,что А. И. Л. - это Анна Ивановна Лутовинова, старшая из теток Варвары Петровны, вряд ли справедлива. Эта родственница была бы обозначена другими литерами, потому что прозывалась по мужу Сергеевой. К тому же умерла в 1822 году. "Нежная попечительница"- это, без сомнения, Авдотья Ивановна Логривова, давняя подруга Варвары Петровны. Дочь кромского городничего И. А. Губарева, чело-века, по-видимому, просвещенного. Кажется, это он изображен на одном из портретов Д. Г. Левицкого 1). В юности Авдотья училась вместе с Варварой Лутовиновой в некоем пансионе. С тех пор они знакомы семьями, особенно когда Варвара жила некоторое время вместе с матерью и отчимом в кромском сельце Холодово.

По свидетельству В. Н. Колонтаевой, хорошо знавшей порядки тур-геневского дома, малоимущая Авдотья Губарева считалась, если не подругой, то компаньонкой Варвары еще при жизни старого Лутовинова 2) и сумела настолько привязать молодую барышню к себе сметливостью и ловкостью,что Варвара подарила ей теперь широко извест-ный портрет-миниатюру, а потом и имение в 100 душ крестьян в Бол-ховском уезде, деревню Лутовиновку, Дичково тож. И выдала ее замуж за г-на Логривова 3). Но было ли дарение целой крепостной деревни, или нет, сказать с точностью невозможно, потому что есть купчая на это сельцо, по которой Варвара Петровна продала поместье Логривовой за 14 тысяч рублей 4) . Числилось в Дичкове 67 мужских душ, с женами и детьми - не менее 150 крепостных крестьян. Дарение в те времена затруднялось и его приходилось оформлять в виде купчей.

Муж Авдотьи, губернский секретарь Сергей Петрович Логривов как незаконорожденный носил усеченную фамилию своего фактического отца Петра Кологривова. Логривов присутствовал при венчании роди-телей И. С. Тургенева в 1816 году в качестве "свидетеля" 5). Авдотья вскоре незаметно для окружающих из друга дома превратилась в докучливую гостью. Она и ее муж месяцами жили безвыездно в Спасском, терпели выходки и капризы своей благодетельницы. Правду сказать, сама Логривова особа взбалмошная, обожала сплетни и пересуды, Варвара Петровна скучала без "милого дру-га-Дуняши" и часто приказывала послать за "березуйской барыней", как именовали Логривову у Тургеневых. Ее деревня расположена верстах в 20 от Спасского, близ небольшой речки Березуйки. В мо-лодости Тургенев там любил охотиться и жил по неделе и больше.

"изобразил С. П. Логривова в поэме "Помещик", не переменив даже ему имени". Осень и зима 1821-22 года запомнилась как хорошее, счастливое время. Жили в ожидании уже решенной поездки за границу. В семье воцарилось согласие. Сергей Николаевич был тогда еще здоров, в доме все время кто-нибудь гостил. Приезжали молодые братья хозяина - Николай и Дмитрий, устраивали празднества, завели домашние спектакли 6).

В исследованиях, посвященных крепостным труппам в России, не-изменно упоминается и "театр В. П. Тургеневой" 7). Однако его наличие неоспоримо подтвердить не удалось. По всей вероятности, име-лась не трупа, а несколько дворовых людей, обладавших способностью и навыками к сцене. Их занимали в домашних спектаклях, ко-торые наряду с музыкой считались одной из традиций Спасского. Мы знаем имя жившего у Тургенева увлеченного крепостного живописца-самоучки Николая Федосеева (Градова) 8), родом из лутовиновского села Сычёво (р. 1799 г.). В молодости его отдали в услу-жение знаменитому мастеру декоративной живописи итальянцу Доменико Скотти, который работал в Орле в театре Каменского (П. 2.260-261,538). ".. Николай-живописец, - сообщала в 1842 году мать Ивану, - нарисовал брату вид спасского домика, как он теперь. И очень хорошо! Я даже не понимаю, как он мог написать всё: и новую пристройку, и моё казино, балкончик с птичником, с цветами решётку, где был дом погорелый, галерею" 9).

Когда Варвара Петровна еще была не замужем. В Спасское, всего вероятнее, осенью 1814 года, приезжали В. А. Жуковский, А. А. Плещеев и их приятель, брат Авдотьи, Воин Губарев 10) . Для гостей и с их участием затеяли театр. Память об этом дошла до времен Ивана Тургенева. Он писал в "Литературных и житейских воспоминаниях",что Жуковский играл в спектакле волшебника и колпак со звездами, из-готовленный для этой роли, долго потом хранился в кладовой родительского дома (С. 11.68). Зимой 1822 года, на святки, Тургеневы выбрали для домашнего спектакля комедию А. Шаховского "Ссора, или два соседа".

В отделе рукописей Российской государственной библиотеки хранится список действующих лиц с обозначением ролей, сделанный, похоже, Варварой Петровной. Обычная бытовая комедия во вкусе начала века: помещик Сутягин и его сын-юноша, сосед Вспышкин, у которого дочь, герой средних лет - "морской капитан Брустверов", слуги, няня и т. д. Роль помещика поручена, как видно из росписи, В. И. Губареву. Сосед Вспышкин - Н. Н. Тургенев. Виктор, сын Сутягина - Дмитрий Тургенев, младший брат Сергея Николаевича. Он умер в том же 1822 году,что позволяет определить дату спектакля. С. Н. Тургеневу отведена роль "морского капитана". Няня Арефьевна - А. И. Логривова. Исполнительница главной героини не обозначена, естественно предположить,что эту роль хозяйка дома оставила для себя. В ко-медии довольно много узнаваемых деталей: место действия - на поч-товом дворе по белевской дороге, т. е. неподалеку от Спасского; в тексте упоминаются "белевский откупщик" и "немец-эконом из Мченска"; идет диалог об "охоте за Мченском на зайцев" и т. д. Этим, вероятно, и был предопределен выбор пьесы 11)

Тем временем приближалась пора, когда мальчикам требовались настоящие учителя. Николаю - шестой год, Ивану пошел четвертый. С малых лет родители приучали их к французской речи. Для этой цели приглашались, каких удавалось найти, m-lle и m-me. Теперь же был нужен хороший гувернер, коего выписать в провинцию не так-то просто, хотя всякого сорта наставники и кочевали тогда из одного поместья в другое с рекомендациями тех, чьи дети уже успели поступить в заведения. Н. Г. Левшин, ближайший родственник Тургенева, с большим юмором повествует в своих записках о том, как это выглядело в Орловской губернии, каких забот и денег стоили в провинции учителя в прежнее время12). К сожалению, о первых воспитателях Тургенева достоверного ма-ло. Недавно установлено,что в Спасском жило тогда приглашенное семейство - муж с женой и мальчиком-сыном. Михаил Осипович Купфершмит был приглашен Тургеневыми в качестве капельмейстера до-машнего оркестра. И вообще - он заведовал в Спасском всеми увесе-лениями. Варвара Петровна еще в 1816 году выдала его жене, "немецкой нации иностранке" Элеоноре Купфершмит, заемное письмо в 5 ты-сяч рублей 13).

судя по всему опекавшими во время заграничной поездки родителей двухлетнего больного Серёжу. С ними тоже расплатились заемным письмом 14) . Не исключено,что именно Креенер лечил и Ивана во время упомянутой его тяжелой болезни. Доверительность и близость Тургеневых-младших с Купфершмитами впоследствии позволя-ет думать,что в середине 20-х годов фрау Элеонора могла быть их бонной. Она считалась отличной музыкантшей. Сын ее, Александр Купфершмит, стал позже добрым приятелем Тургенева, и, как говорил писатель, "моим учителем по охотничьему делу" (П. XII2.44).

С семьей Купфершмитов писатель поддерживал связи в течение нескольких десятилетий. Случалось,что в молодости фрау Элеонора ссужала его деньгами. А. М. Купфершмит-сын, как и его отец, стал разносторонним музы-кантом, служил в оркестре императорского Большого театра, содержал в Москве артистический костюмерный магазин 15) ."Милый, веселый собеседник, со всеми дружный", - вспоминала о нем актриса А. И. Шуберт16). Одно время А. М. Купфершмит обучал игре на флейте воспитанников Благородного пансиона, когда там учился Лермон-тов17).

Истинным воспитателем мальчиков в раннем возрасте стал их родной дядя, Николай Николаевич Тургенев. В его характере сочетались веселый нрав, молодость, незаурядное физическое развитие, искренняя любовь к детям. "Сударик" - памятное ласкательное его слово в отношении к племянникам. Как и его старший брат Сергей, Н. Н. Тургенев служил в Кавалергардском полку, поступив туда двумя годами позднее. Совсем юным участвовал в Бородинском сражении и в заграничном походе русской армии, дошел до Парижа. Награжден знаком отличия военного ордена. Вышел в отставку по болезни в 1816 году, штабс-ротмистром 18).

Не имея состояния, Н. Н. Тургенев поселился в семье брата, помогал ему по имениям. А после смерти Сергея Николаевича долгие годы управлял всеми делами вдовы. Был одно время в Черни уездным предводителем по выбору от дворянства. Николай Николаевич не получил никакого образования, кроме домашнего. По характеру своему считался человеком старого покроя, как однажды отозвался о нем А. А. Фет. Он придерживался традиций во всем - в образе жизни, в способах ведения хозяйства, в одежде, в манерах, в отношениях с крестьянами. В детстве Иван испытывал к дяде сильную привязанность, увлеченно слушал его рассказы. Они будили воображение и послужили потом исходным моментом, решающей вехой в биографиях некотрых персонажей Тургенева. По мере того, как из-за болезни, отец стал меньше уделять внимания сыновьям, Николай Николаевич с удвоенной заботой опекал племянников. Учил их всему,что умел сам, возможно он и пробудил у Ивана способность к поэтическому восприятию природы и деревенского быта. Трудно представить без дяди двухлетнюю поездку Тургеневых всей семьей за границу. Николай Николаевич, в юности побывавший в заграничных походах, пожалуй, лучше остальных участников путешествия знал тогдашнюю Европу и условия тамошней жизни. Ему можно было доверить детей, с ним спокойнее во всех отношениях.

Раннее детство Ивана прервалось весной 1822 года, когда Тургеневы всей семьей, в сопровождении нескольких слуг отправились в двухлетнее путешествие в чужие края. Не все обстоятельства, сопутствовавшие этой поездке сегодня можно восстановить. В памяти самого писателя сохранились лишь два-три эпизода. Ему не было тогда и четырех лет 19). Путешествие всем семейством по Европе, до Парижа и обратно. Возвращались другим путем - через Нюрнберг, Вену, Прагу, Львов и Киев. То было вторичное в жизни Ивана возвращение в родовое гнездо. Вскоре, а именно зимой 1824 года Тургеневы переехали на постоянное, как им тогда казалось, жительство в Москву. Поселились сначала в наемном, а потом купили собственный дом на Садово-Смотечной 20).

21). Тогда и состоялось третье возвращение Ивана в свое спасское детство. Несколько деревенских лет после 1825 года запомнились "медленной, просторной, мелкой", "с обычной обстановкой гувернеров, учителей, швейцарцев и немцев, доморощенных дядек и крепостных нянек" жизнью (С. 11.203). Но это были - памятные годы. Перед мысленным взором памяти - конец июня. День долгий, словно солнце не садилось вовсе. Всю жизнь ему потом грезились тенистые уголки старого парка, где, лежа на траве, он слушал шорохи земли. Проводил бесконечные часы в мечтательном наблюдении. Его не занимали игрушки, постоянно тянуло к природе, особенно ко всякого рода живности. Лет семи Иван уже ловил птичек - западней, плёнками, сетками. Пернатые в изобилии водились в саду и прилегающих к нему лесистых оврагах22).

Любовь к птицам - от матери. В доме по желанию госпожи повсюду развешены клетки с щеглами, чижами, синицами. А в одной из комнат специально устроено подобие вольеры, куда напущены всех родов зерноядные, преимущественно певчие птицы. "У меня по комна-там, - писала мать Ивану,- летают в память тебя птицы, синицы... И попевают и разбойничают. А сверх того у меня канарейка, а в птичнике снигирь, четыре чижа, из коих один кривой, три щегла, овсянка и зяблица" 23). Под старость писатель не раз возвращался в мир своего детс-тва, мучительно искал слова,чтобы выразить эту память. О том, как он ловил с деревенскими мальчишками соловьев, как любил слушать их пение. Хотелось опять почувствовать каков же был наощупь вялый лопух, скошенный поутру. Случались осенние вечера, когда отец, почему-то веривший в домовых, приглашал спасского батюшку,чтобы освятить все углы в обширном их доме. Это происходило в поздние часы. Ребенок испытывал сильный страх, идя вслед за отцом и священником, при колеблющемся пламени свечей. Никогда не видев-ший домовых, он по ночам ожидал их появления, стараясь не засыпать24).

Неожиданно рано у Ивана пробудилась страсть к книгам. Приохотил его дворовый человек, Леон Серебряков, судьба которого сложилась потом драматически. Имея независимый характер, Леон чем-то не угодил Варваре Петровне, сказал дерзость, и был в наказание сдан в солдаты. Правда, Тургенев в 1840 году написал,что, де, Леон "бежал, и теперь отличается на Кавказе "(П. 1.168, 465). Но сдача в рекруты - документальный факт 25). Вероятно о Леоне вспоминала одна из мемуаристок,что он приезжал впоследствии офицером 26). В те годы ему исполнилось всего 19 лет. Леон неплохо обучен грамоте, даже сочинял стихи.

Серебряковы - пашенные крестьяне села Спасского. В состав дворни первым из их семьи взят Николай Яковлевич Серебряков, старший брат Леона. Его сделали главным конторщиком у Тургеневых. Постепенно тот приспособил к "письменному" делу младшего, обучил его. Николай Серебряков не утратил доверия господ, несмотря на историю с Леоном. Дети Николая тоже все были грамотными и служили господам в разном качестве. В мезонине большого спасского дома стояли старинные шкафы. Книги брали оттуда тайком. Заводилой всему являлся не барчук, а Леон. Особенно сильное впечатление произвела на Ивана претолстая "Книга эмблем". На каждой ее страниуе рисунки, заключавшие в себе символы, геральдические знаки, а рядом - изъяснения на разных языках,что таковые знаки обозначают. Например, эмблема со львом долженствовала знаменовать "великую силу". Арап, сидящий на пушке-единороге, истолковывался как "коварный умысел" (П. 1.168).

Издание "Символы и эмблемата", переведенное на русский язык, известно со времен Петра I. Оно перепечатывалось в разных вариантах, с дополнениями. Рассказывая в "Дворянском гнезде" о детстве Феди Лаврецкого, Тургенев вспомнил об этой "таинственной книге" с "весьма загадочными рисунками и столь же загадочными толкованиями" (С. 6.39-40). Геральдика тогда, в эпоху составления в России гербовников, была в большой моде. Экземпляр "Символов", которым пользовались барчук с Леоном, цел и до сих пор в тургеневской библиотеке в Орле. Это издание, выпущенное "вторым тиснением", известным Н. М. Максимовичем-Амбодиком, крупнейшим русско-украинским ученым, питомцем Страсбургского университета, автором многих трудов по медицине 27).

"Россияду" М. М. Херас-кова, героическую поэму из времен Ивана Грозного, написанную шестистопным ямбом. Леон артистически декламировал ее маленькому Ивану. "Мы уходили каждый день в сад, в беседку на берегу пруда и там читали - и как читали! или правильнее: он читал - и как читал ! сперва каждый стих скороговоркой, так себе - начерно; потом с ударением, с напряжением и чувством - набело" (П. 1.169). Родителей Ивана Тургенева, неодинаковых по характеру и взглядам, конечно, нет оснований причислять к избранной части тогдашнего общества. Но они были заботливы, горячо любили своих детей, уважительно относились к просвещению и наукам. Они усматривали свой долг в том,чтобы воспитать сыновей в понятиях честных правил.

Мать мечтала "дать им светскость". Она рано заметила литературный дар у Ивана, приучала его к свободному владению пером: "Тебе описать людей, с которыми ты в дружбе, не бесполезно. Привык бы опи-сывать характеры, черты..." 28). Таким был совет юноше, еще серьезно не помышлявшему о своем предназначении. Тургенев и его братья познакомились в детстве с отечественной историей и древностями, с литературой и журнальной периодикой. Отец и мать окружали мальчиков лучшими по тому времени учителями и наставниками, заботились о хорошей гуманитарной подготовке, поощряли занятия математикой. Требовали совершенного знания не только иностранных, но и родного языка, серьезно учили музыке и рисованию. Мать напомнила однажды Ивану,что в юном возрасте за каждый урок ему на скрипке она платила по 10 рублей.

"Нас было трое братьев, - рассказывал И. С. Тургенев. - Из них у меня и у старшего брата было воображение довольно сильное, у младшего меньше. У нас существовала, как сейчас помню, игра. Был целый архипелаг островов. Я даже помню имена. У каждого из нас было по острову. Я был королем на одном из них, другой брат - великим герцогом и пр. Острова вели между собой войны. Происходили битвы, одерживались победы. Раз мне пришлось писать историю островов и я написал вот такую толстую тетрадь. Когда я начал читать ее братьям, то в тех местах, где я дополнял историю воображением, братья меня останавливали: нет, нет, не так!" 29).

Иван Тургенев в позднейших отзывах, особенно в так называемых "дружеских беседах", часто бывал несправедлив к своим родителям. Следует, однако иметь в виду,что его устные рассказы скорее носили характер художественных импровизаций, нежели воспоминаний в общепринятом смысле. Но,что правда, то - правда: в семье Тургеневых в отношении мальчиков применялась совершенно домостроевская строгость. "Драли меня за всякие пустяки чуть не каждый день, - говорил Тургенев. "Про свои ребяческие лета знаю я только то,что я был баловень..." (С. I. 401).

Варвара Петровна - дама взрывная, вспыльчивая, в гневе иной раз забывала себя. Но ей не откажешь в искренности. Рассказы Тургенева о том,что мать его была "скорой на руку", если и являются продуктом творчества, то лишь самую малость. В одном из писем сыну В. П. Тургенева признает,что "когда вы были еще дети, и я вас секла"... "И всегда, - говорится дальше в письме, - кончалось моим обмороком. Один раз, помню, высекла дружка Колю. Ударов 10 дала. Никогда он не кричал и не плакал, ещё жалеет меня... Вот я чувствую,что свет темнит. Коля, ангел мой, забыл свою боль и кричит: воды мамаше! Сердечушко, стоит передо мной с голой <ж...>. Ему было 9 лет. После того я его уже не секла" 30).

за шалости надевать верёвочку заместо браслета. Учила: "Бегай пристойно, смейся немного, будь вежлива со всеми, покорна Марьяне Семеновне, ласкова с Лизою..." 31). Осыпав сына упреками, тут же извинялась перед ним: "Ты должен принять мое оправдание. Век свой имела я одних врагов, одних завистников. Я должна была дорого платить за все блага, которые мне посылал Создатель" 32).

Учителей и гувернеров перебывало в семье множество. Встречались достойные и добрые, но были и совсем неспособные к учительскому ремеслу. Об этих наставниках, "швейцарцах и немцах" мало что известно. Прежде всего отрывки из "устных рассказов" самого Тургенева. Был такой случай. В очередной раз Ивана наказали. Он решился убежать из дома, потихоньку, ночью. Крался в потемках как вор, тяжело дыша. Вдруг в коридоре появилась зажженная свеча. Нвстречу шел немец-учитель. Узнав причину несчастья своего воспи-танника, добрый старик обнял его и дал слово,что больше наказывать не будут. На другой день утром он постучался в комнату мате-ри и о чем-то долго с ней беседовал наедине. Мальчика после этого оставили в покое 33).

Наиболее достоверный источник сведений об учителях и гувернерах тех лет - набросок неосуществленного замысла, сделанный писателем, вероятно, в его последний приезд в Спасское в 1881 году. Прощаясь с родиной, он задумал цикл рассказов "Отрывки из воспоминаний своих и чужих". Имена учителей, записанные для одного из таких очерков,сопровождены понятными лишь автору характеристиками в два-три слова (С. 11.245). Гувернер Дюпакэ, француз-республиканец, аттестуется с явно негативным оттенком: "лгун и сожигание шмеля". Далее упоминается Рикман. О нем всего три слова: "Музыкант. Гитара. Дозе". Еще об одном учителе своего детства Тургенев пишет: "Шааф- восторженный мистик и пьяница". О Мейере сказано: "эльзасец - пудель - фехтовальщик". Имя следующего педагога Тургенев, очевидно, не смог сразу вспомнить, сделал только помету: "Немец - чтец Шиллера". Но в конце списка появляется характеристика некоего Валлиэ: "Презрительный фуфлыга - галка в клетке - драму придумать" (с. 245).

Об этом Валлиэ во время одной из "дружеских встреч" Тургенев рассказал сюжет. Очень плохо говоривший по-русски учитель впервые познакомил мальчиков с немецкой литературой. Он приехал в Спасское, держа в руках клетку, в которой сидела самая простая, обыкновенная ворона. Многочисленная дворня сбежалась посмотреть на диковинного немца, который хлопотал над своей вороной. Недоумевали: для чего её притащил издалека, когда этого добра не занимать-стать у них в саду. Старик-дворовый, глядя на суетню немца, флегматично заметил: "Ох, ты, фуфлыга...". Учитель хоть и не понял смысла, уловил его тон, задумался. А на следующий день за завтраком обратился к Сергею Николаевичу с вопросом: что значит слово "фуфлыга"? - Это живой и любезный господин, - нашелся ответить отец. - А если бы вам сказали: ох, какой вы фуфлыга ! - вы не обиделись бы ? - Напротив, я принял бы это за комплимент 34).

Немец с клеткой, по рассказам Тургенева, был очень чувствителен. Бывало начнет что-нибудь читать из Шиллера и всегда с первых же слов расплачется. Скоро узнали,что он не более как седельник, никакой педагогической подготовки до приезда сюда не имел - и его уволили. Значительный след в памяти писателя оставил лишь один из тогдашних учителей, француз-эмигрант лет 75-ти, по имени Дессёр. Он появился у Тургеневых в 1825 году. В "Странной истории" есть персонаж с таким именем, гувернер рассказчика, беловолосый старик с бородавками, с черными бровями, нос крючком, одетый в "зеленый фрак с медными пуговицами, в полосатый жилет и жабо" (С. 8.147).

"Странной истории": в пьесе "Компаньонка", так и не до-шедшей до читателя, и в романе "Два поколения", рукопись которого тоже неизвестна. Читавший ее С. Т. Аксаков утверждал,что француз - лучший тип среди наиболее удачных второстепенных лиц (С. 8.474). Смена учителей и гувернеров продолжалась год-полтора. Но на-дежда подготовить сыновей в деревенской глуши явно терпела неудачу. О том, какими были братья Тургеневы на пороге юности, сохра-нилось лишь одно, затерянное для биографов свидетельство. Это - воспоминания баронессы Елизаветы Менгден, рожденной, родственницы Варвары Петровны: "Мне было лет шесть (Е. И. Менгден род. в 1821 г.), когда матушка со мной и старшею сестрой заезжала к Тургеневым в деревню. Иван Сергеевич и брат его в русских рубашках и коротко острижен-ных волосах пили с нами чай, но не казались особенно довольны присутствием двух девочек, с которыми нельзя было ни бороться, ни шалить. Я была гораздо моложе их и они меня не удостаивали ника-ким вниманием [...]. Ивану Сергеевичу было не более четырнадцати лет, когда его мать предлагала моей матери установить переписку между ним и моею старшею сестрой, конечно, по-французски по обы-чаю тогдашнего великосветского нашего общества: "Ваша дочь очень даровитая девочка, а у моего сына Ивана блестящие способности. Устроимте между ними переписку,что будет прелестно и как интересно прочесть что эти из ряду выходящие дети будут друг другу писать [...]. Матушка не согласилась на ее предложение"35).

Незадолго до вторичного отъезда в Москву в 1827 году Сергей Николаевич выписал еще двух педагогов - польского уроженца Якова Фукса и швейцарца Жоржа дю Паска. Они прибыли, когда дома остался только один шестилетний Сергей 36). Билеты на свободное проживание названным учителям выданы 5 марта 1828 года. А старшие сыновья еще в сентябре 1827 года выехали в Москву. Их поместили в частный пансион Вейденгаммера. Деревенское детство Ивана на том и окончилось.

Примечания.

1) Адрес-календарь, или Месяцеслов с росписью чиновных особ. 1776-93 гг.; Молева Н. М. Левицкий, с. 182.

2) "Исторический вестник". 1885, N 10

4) Отдел рукоп. ИРЛИ (Пушкинский дом),РI,оп. 29, ед. 87,л. 321.

5) Спасско-Лутовиновская хроника. 1999,с. 9; Гос. арх. Орлов. обл (ГАОО), ф. 231, оп. 6, ед. хр. 325, л. 65

6) Чернов Н. М. Спектакль в Спасском-Лутовинове по пьесе Шаховского. "Спасский вестник". Вып. 7. 2000 г., с. 76-79.

7)Проц Е. В. Театральные затеи в Спасском. "И. С. Тургенев. Вопросы биографии и творчества. Л. 1990,с. 164-184; Афонин Л. Н. Крепостной театр В. П. Тургеневой. "Тургениана". Сб. статей. Орёл. 1991,с. 55-65.

9) Письма В. П. Тургеневой, л. 229

10) Для справки: "Письма В. А. Жуковского к А. И. Тургеневу". М. 1895, с. 132.

11) РГБ, ф. 306, картон 3, ед. 8.

12) "Русская старина", 1873, XII.

14) Там же, л. 145 об.

15) Толстой Л. Н. ПСС, т. 83, с. 61

16) Шуберт А. И. "Моя жизнь". Л. Akademia, с. 120

17) Литературное наследство. Том 45-46, ч. 2, с. 538.

"Тург. сб." III. Л. Наука. 1967, с. 221-234.

19) См. Тургеневы в чужих краях в 1822-1823 гг."Спасский вестник". Вып. 7. 2000 г., с. 80-89.

20) Чернов Николай. И. С. Тургенев в Москве. "Грааль". 2000 г.

21) Чернов Н. "14 декабря 1825 года в семействе Тургеневых". Орлов. пр. 1991,20 ноября,N35.

22) См. в кн.: Э. и Ж. Гонкур. Дневник. М. 1964, т. 2, с. 163;И. Ф. Рында. Черты из жизни И. С. Тургенева. Спб. 1903, с. 36.

24) Ромм-Гуревич C. Из далекого прошлого. ВЕ,1916, N 12,с. 93-132.

25) ГАОО, ф. 799, ед. хр. 27, л. 331 об.; Чернов Н. Летописб жизни. "Литер. Россия", 1970, N 34^ 21 августа.

26) Луканина А. Н. Мое знакомство с И. С. Тургеневым. "Тургенев в воспоминаниях современников". Том 2. М. 1983, с. 213.

27) О нём см. в статье Ю. Барабаша. Журн,"Наука и религия", 1988, N 3, с. 44.

"Русская мысль". 1915, N 6, с. 101

"Русское прошлое". 3. Пгд. 1923, с. 118.

30) Письмо от 29 мая 1840 года. ГНБ, ф. 795, ед. 98, л. 296.

31) Письмо от 1 июня 1845 года. РГАЛИ, ф. 509, оп. 1, ед. 178,л. 1-1об.

32) Тург. сб. Пгд. 1915, с. 33

"Тургенев в записях современников". Сост. А. Г. Островский. Л. 1929, с. 8.

34) "Русская старина". 1893, N 10, с. 1-8.

35) "Тобольские губернские ведомости". 1893, часть неофиц., N 27

36) ГАОО, ф. 580, ед. 13, л. 27.