Колодец в овраге
- Такой воды, как в Спасском, нет в целом мире, - восторгался Тургенев. Приехав домой, наутро обязательно шел Иван Сергеевич к любимому колодцу в топком, заросшем овраге. Опустив бадью, доставал воду - прозрачную, даже в разгар лета ледяную, на вкус необъяснимо приятную, истинно "малиновую".
Однажды рано поутру, отправившись по знакомой тропинке, воротился Иван Сергеевич не в духе, раздосадованный. Путь к колодцу преграждал частокол...
Подарил Тургенев угодье Порфирию Кудряшеву, которого молва называла сводным братом Ивана Сергеевича - сыном спасского барина и крепостной. Вырос Порфирий в усадьбе. Вместе с Тургеневым жил в Берлине, ходил на лекции профессоров-медиков. Был потом домашним врачом Варвары Петровны, знал все ее хвори, пользовал барыню немудреными лекарствами. Умел и говорить с ней умно, безбоязненно. Стоило Порфирию сказать: - Сударыня, не извольте беспокоиться!- как стихал гнев спасской владычицы.
От Ивана Сергеевича получил Кудряшев вольную. Женился он на милой и смышленой девушке, лицом похожей на Жорж Санд. Увлеченно занималась она живописью.
Позаботился Тургенев о будущем близкого ему человека, о его сыне - даром уступил Порфирию земельный участок под усадьбу. А Кудряшев, овдовев, ввел в свой дом какую-то спасскую жительницу - жадную и вздорную, сразу показавшую свою власть. Поссорила она безалаберного Порфирия с родными. Перестал он знаться с Иваном Сергеевичем. Считая сына "нигилистом", лишил его Кудряшев наследства, дом и угодье завещал любовнице. Она скоро все прибрала к рукам, окружила изгородями да заборами подаренную Тургеневым землю, заодно прихватила и чужую.
Может быть, так бы все и осталось. Деликатный Иван Сергеевич перед наглостью всегда робел, терялся, нуждался в помощи.
Заступился за Тургенева его неизменный камердинер Захар Балашов. Это как раз на его земле, подаренной и ему тоже Иваном Сергеевичем, оказался колодец, а вовсе не на кудряшевской усадьбе. Наверное, твердым было Захарово слово, потому что загородки вскоре убрали. Позаботился Балашов, чтобы через топь до самого колодца проложили мосток с перильцами. И по-прежнему ходил Тургенев к заветному источнику, наслаждался лучшей на свете водой, потчевал ею гостей.
- Вода была действительно превосходная,- вспоминал Полонский.
